Андрей Десницкий - Христианство. Настоящее

При этом одни богословы наивно полагают, что произнеся некоторое количество правильных словесных формулировок, мы полностью и целиком опишем эту высшую реальность, вместим ее в собственный разум. С тем же успехом можно ожидать, что шимпанзе поймет и оценит поэзию Пушкина.

Другие не менее наивные богословы полагают, что открытие неких биологических или психологических фактов может отменить, упразднить, подорвать эту высшую реальность. Но если нейрофизиолог точно определит в моем мозгу клетки, активизирующиеся при написании данного текста, авторство текста будет принадлежать все же мне как личности, а не сообществу клеток моего мозга.

Жизнь на нашей планете, как правило, шла от простого к сложному, и примерно так же развивается и каждый человек по отдельности, и вся человеческая культура. Полагаю, что все наши рассуждения о Боге, о мире духовных сущностей, о посмертном существовании – это попытка заглянуть за горизонт, увидеть краешек той реальности, которая нам пока не открыта и которая явно живет по гораздо более сложным законам.

И вот теперь мы, может быть, только подходим к некоей новой грани и как биологический вид homo sapiens, и как отдельные личности, с каждым новым днем приближающиеся к своей биологической смерти. И мы не знаем, что случится потом.

Атеист говорит: когда мозг умрет, это будет как выключение компьютера, исчезнет всё, что было в оперативной памяти. Но этот образ имеет свое продолжение благодаря Интернету: даже если компьютер, на котором я пишу некий текст, будет уничтожен, текст сохранится в Интернете, а сам Интернет не сводим к сумме компьютеров и серверов, соединенных проводами. Он живет по законам более высокого уровня.

Фундаменталист говорит, что он якобы знает эти законы наизусть, а они, в свою очередь, обладают свойством отменять или игнорировать факты и закономерности более низкого уровня. Идея другая, а вот степень уверенности в абсолютном собственном знании, по сути, та же.

А я скажу: мы только вышли в путь и еще не знаем, куда придем.

Обычно читатель Библии не задумывается над такими вопросами, как авторство или датировка отдельных книг. Первые пять книг Библии, Пятикнижие Моисеево? Конечно, его написал пророк Моисей, ведь оно так и называется, ведь именно так учат Писание и Предание. А кто не согласен – тот нечестивый атеист.

А потом этот читатель, особенно если он христианин, может столкнуться с аргументами другой стороны. Он их или отвергнет с порога, начиная прямо с выводов, и до аргументов уже не доберется, либо… рассмотрит и с некоторыми согласиться. Что же, значит, Писание и Предание недостоверны? Такой вывод некоторые и делают.

Давайте разберемся. Предание – вещь сложная и многоплановая, в ней можно найти множество самых разных утверждений (например, о плоской Земле и вращающемся вокруг нее Солнце или о браках гиен с муренами, мы разбирали это в прошлой главе), но только некоторые из них имеют действительно вероучительное значение. Вопрос об авторстве библейских книг к их числу явно не относится.

А как же наименование «Пятикнижие Моисеево»? Разве оно не указывает на автора? Совершенно не обязательно. Так, Псалтирь у нас носит имя царя Давида, но Давид совершенно точно не писал 136-го псалма «на реках Вавилонских» просто потому, что умер задолго до вавилонского плена. Вряд ли Иона, Руфь и Иов сами написали книги, носящие их имена. И уж совершенно точно пророк Самуил не писал двух книг, носящих в еврейской традиции его имя (в нашей – 1-я и 2-я Царств) просто потому, что он умер к середине первой книги.

Отчасти проясняет ситуацию книга Притчей Соломоновых. Она так и называется в оригинале – казалось бы, ее целиком и полностью написал царь Соломон? Нет! Во-первых, в конце этой книги приведены изречения еще двух царей, Агура и Лемуила. Но даже не это главное, 25-я глава начинается со слов: «И это притчи Соломона, которые собрали мужи Езекии, царя Иудейского». То есть притчи произнес царь Соломон, но в книгу они вошли только при царе Езекии, двумя столетиями позднее! Все это время они существовали в виде устного предания. Книга Притчей восходит к Соломону, Соломон – главный герой, но в дошедшем до нас виде, от начала до конца, Соломон ее явно не писал.

А что же с Пятикнижием? Несомненно, Моисей – главный герой четырех из пяти книг, а первая, Бытие, по сути, предыстория Исхода под водительством Моисея. Во-первых, сам текст этих книг нигде не указывает на авторство Моисея. Нигде не сказано: «Я, Моисей, пошел туда-то, сделал то-то, а потом записал всё это». Напротив, о Моисее говорится исключительно в третьем лице.

Но есть ли в тексте аргументы против Моисеева авторства? Есть, и самое интересное, что потребовались буквально столетия, чтобы они были признаны благочестивой иудейской и христианской публикой, да и то далеко не всеми. Подробнее об этой истории можно прочитать в книге Р. Э. Фридмана «Кто написал Библию?», а мы здесь отметим только принципиальные моменты.

В XI в. в исламской (тогда) Испании еврейский врач Исаак ибн Яшуш указал, что в 36-й главе Бытия перечислены цари Эдома, жившие после Моисея. Отсюда вывод: как минимум, эти имена были добавлены к книге после его смерти. В следующем столетии его соотечественник Авраам ибн Эзра, считавший, что книгу Исаака следует сжечь, все же обратил внимание на другие подобные строки: книги описывают места, в которых Моисей не бывал, в них используются выражения явно из другого времени, да и вообще о Моисее говорится в третьем лице. Итог ибн Эзра подвел так: «Если ты понимаешь, то ты узнаешь истину». Но сам он называть свои выводы вслух не стал.

В XV в. уже в христианском мире авильский епископ Тостат отметил, что повествование о смерти Моисея в конце Второзакония писал явно не Моисей. Сразу замечу, что на это часто можно слышать возражения: он пророк и мог всё заранее предвидеть. Если даже так, зачем ему было оформлять свое предвидение как повествование об уже произошедшем событии?

На этой стадии обычно считалось, что к изначальному Моисееву тексту были добавлены некоторые дополнительные эпизоды. Или, во всяком случае, так говорилось.

Но дальше – больше. В XVII в. британец Томас Гоббс и француз Исаак де Пейрер обратили внимание на множество других, менее очевидных проблем. Например, выражение «до сего дня» (Быт. 26:33, 35:20 и др.). Они описывают Землю Израиля или Палестину, какой она была уже во времена самих израильтян, и объясняют происхождение некоторых названий и памятника Рахили. Мог ли так говорить о ней Моисей, никогда не бывавшей в этой земле?

А Второзаконие вообще начинается так: «Сии суть слова, которые говорил Моисей всем израильтянам за Иорданом». За Иорданом, по ту сторону реки, – это где? Контекст не оставляет никаких сомнений: на восточном берегу, еще до того, как израильтяне переправились через реку. Но «за Иорданом» может говорить в таком случае только тот, кто сам живет на запад от реки! Так, если кто-то напишет, что Европа находится «по ту сторону Атлантики», мы поймем, что автор живет в Америке и он никак не мог написать этого прежде ее открытия. Так и начало Второзакония не могло быть написано до пересечения израильтянами Иордана (Моисей никогда не был на его западном берегу!).