Андрей Десницкий - Христианство. Настоящее

Соответственно, когда она будет достигнута, всё поменяется местами, и те, кто сегодня подлежит суду римских властей, сам примет на себя роль судьи. Разбирая частный вопрос (можно ли христианину подавать в языческий суд на другого христианина?), Павел пишет весьма энергично: «И если кто из вас что имеет против другого, как смеет он выносить дело на суд нечестивых, а не святых? Разве не знаете, что святым надлежит судить весь мир? А если вам подсуден весь мир, неужели вы недостойны быть судьями в мелких делах? Разве не знаете, что мы будем судить и ангелов – что и говорить о житейском!» (6:1–3).

То есть, по сути, в новой реальности теми самыми инструментами Божьей власти станут верующие. И все это произойдет потому, что, как сказано в 15:24–25, «Он передаст царство Богу и Отцу, упразднив всякое начальство, и власть, и силу. Ему предстоит царствовать, доколе не повергнет врагов к ногам Своим». Разумеется, здесь тоже может идти речь о враждебных Богу духовных силах, среди которых тоже может существовать своя иерархия. Но вместе с тем также и о земных властях, которые в конце времен должны признать власть Божью.

Еще яснее выражается Павел в Послании Филиппийцам, написанном, по всей видимости, в заключении, в ожидании суда у римского императора – возможно даже, в самом Риме. Вот что Павел пишет здесь о Христе: «Потому Бог возвысил Его и даровал Ему имя превыше всех прочих имен, чтобы перед именем Иисуса преклонилось всякое колено на небесах, на земле и в преисподней, чтобы всякий язык исповедовал Иисуса Христа Господом (κύριος) во славу Бога Отца» (2:9–11). Таким образом, подлинным Царем и настоящим Господом Павел считает только Иисуса.

В 3:20 он говорит еще более откровенно «А наше гражданство (πολίτευμα) принадлежит небесам, откуда мы ждем Спасителя – Господа Иисуса Христа». Слово πολίτευμα означает не место жительства, скорее это и есть «государство» или «гражданство». По сути, это яркая декларация лояльности только Христу. К тому же здесь употреблено не только слово κύριος «Господь», но еще и σωτήρ «Спаситель» – оба слова еще в эллинистическую эпоху вошли в титулатуру монархов.

Как согласовать это с Посланием к Римлянам? Никакого противоречия нет, если помнить, что высказывания могли описывать реальность на разных уровнях (эмпирическая данность и подлинная суть вещей) и к тому же быть обращены к разным аудиториям. С одной стороны, Павел призывает уважать существующий порядок вещей и подчиняться требованиям властей, которые его поддерживают, к тому же в этой части он мог заверять имперские власти в лояльности христиан и остужать слишком горячие головы, стремящиеся к бунту (это, разумеется, лишь предположение). С другой, он напоминает о том, что человеческие власти – лишь инструмент в руках Бога, с Которым одним христиане и выстраивают свои отношения в полной уверенности, что последнее слово всегда остается за Ним и однажды Его последователи будут судить весь мир.

Как это могло выглядеть на практике, нам показывает Послание к Филимону. На первый взгляд вообще кажется удивительным, что первые христиане включили этот текст в канон своего Священного Писания. Это частное письмо по одному конкретному поводу: Павел в заключении встретил беглого раба по имени Онисим и обратил его в христианство. Прежний хозяин Онисима, Филимон, тоже был христианином и учеником Павла. И вот теперь Павел отправляет Онисима к Филимону (с точки зрения римского права – возвращает тому похищенную у него собственность) вместе со своим рекомендательным письмом.

Естественно, Филимон имеет полное право сурово наказать Онисима, но Павел уговаривает его не пользоваться этим правом. Он пишет (8–12): «Хотя во Христе я бы с полным основанием дерзал указать тебе на твой долг, лучше с любовью тебя попрошу. Да, я, Павел, посланник, а теперь и узник Христа Иисуса, прошу тебя за сына, которого я родил в заключении – за Онисима. Пусть прежде он для тебя был негодным, но теперь пригодится и тебе, и мне. Посылаю его к тебе как свое сердце!»

То есть Павел действует целиком и полностью в рамках римских законов, не призывая ни к восстанию, ни к отмене рабства, ни к чему подобному. Он предельно лоялен, но эта лояльность внешняя, она, по сути, сводится к отказу от попыток бунта и мятежа. И в то же время в той новой реальности, которая начала существовать внутри христианской общины, нет ни беглых, ни каких иных рабов, а только близкие отношения между членами общей семьи.

Показательно, что себе Павел присваивает парадоксальный титул «старейшины и заключенного», сочетая самое почетное наименование с самым презренным. В этой новой реальности последние становятся первыми, нынешнее положение дел представляется временным, а лояльность существующей власти – необходимое условие, чтобы пережить это не слишком благоприятное время.

Вопрос не в том быть ли христианину лояльным своему государству – разумеется, быть (пока это государство откровенно и беззастенчиво не попирает Божьих заповедей, как Третий рейх). А вот вопрос о том, какое место занимает эта лояльность в иерархии христианских ценностей, актуален и сегодня, и к нему мы еще не раз вернемся.

Всё чаще можно услышать в последнее время богословскую (а точнее, геополитическую) теорию про Удерживающего . Вкратце перескажу суть: этот Удерживающий упомянут в Библии, о нем же говорили многие святые. Это некая внешняя сила, которая не дает прийти в мир Антихристу и сберегает мир от уничтожения. Сначала этой силой была Римская империя, затем Византийская, ну, а потом, конечно, эта функция перешла к Третьему Риму, то есть к России. Даже во времена СССР она сохранялась за ней, а уж тем более теперь, когда Россия не позволяет Западу… (и далее длинный список реальных и гипотетических злодеяний). А посему всякий, покушающийся на Россию и ее нынешних правителей, вольно или невольно служит Антихристу (даже если хочет, к примеру, их сменить вполне законным путем, в соответствии с Конституцией).

У человека, знакомого с историей хотя бы в объеме школьного курса, на четверку с минусом, тут неизбежно возникает множество вопросов. Хорошо, преемство между Римом и Византией вполне понятно. Но Византия окончательно пала в 1453 году, а на самом деле, перестала играть сколь-нибудь заметную роль на международной арене столетиями раньше – в 1204 году она не смогла даже удержать собственную столицу от завоевания. Но даже если считать до середины XV века, Русь тогда еще была слишком слаба и раздроблена, вплоть до 1480 года она выплачивала дань Золотой Орде. Стало быть, никакого Удерживающего не было пару-тройку веков – и мир устоял?

Но даже если проглядеть всё это… От чего удержалась наша страна в 1917 году? Православная империя канула в небытие за несколько дней, остатки государственности – за несколько месяцев. К власти пришли атеисты-узурпаторы, и если Российская империя и в самом деле была Удерживающим, следует признать, что мир вот уже столетие существует без него.