Рудольф Штайнер - Теософия. Введение в сверхчувственное знание о мире и предназначении человека

Известно, что маленькие дети говорят про себя: «Чарльз хороший 4 4 Когда говорят, что маленькие дети говорят: «Чарльз хороший», «Мэри хотела бы иметь это», то следует обратить внимание на то, что важно не столько то, как скоро дети используют слово «я», сколько то, когда они связывают с этим словом соответствующую концепцию. Когда дети слышат, как взрослые используют это слово, они могут постоянно употреблять его, не имея концепции «я». Тем не менее, тот факт, что употребление этого слова, как правило, начинается поздно, указывает на важную особенность эволюции, а именно на постепенное формирование Я-концепции из смутного Я-чувства. », «Мэри хотела бы иметь это». Они говорят о себе как о других, потому что ещё не осознали своего самостоятельного существования, потому что в них ещё не родилось самосознание. Через самосознание человек описывает себя как независимое существо, отдельное от всех других, как «Я». В своём «Я» человек объединяет всё то, что он переживает как существо в теле и душе. Тело и душа являются носителями эго или «Я»; в них оно действует. Как физическое тело имеет свой центр в мозгу, так и душа имеет свой центр в эго. Человек возбуждается к ощущениям воздействиями извне; ощущения проявляются как эффекты внешнего мира; воля связана с внешним миром тем, что реализует себя во внешних действиях. Эго как особое и сущностное существо человека остаётся совершенно невидимым. Поэтому Жан Поль с полным правом называет осознание человеком своего «я» «явлением, происходящим только в завуалированной святая святых человека», ибо со своим «я» человек совершенно одинок. И это «я» – сам человек. Это оправдывает его в том, что он считает своё «я» своей истинной сущностью. Поэтому он может назвать своё тело и свою душу «оболочками» или «завесами», в которых он живёт; он может назвать их инструментами, с помощью которых он действует. В ходе своей эволюции он учится рассматривать эти инструменты всё больше и больше как служителей своего эго. Маленькое слово «я» (нем. ich), как оно используется, например, в английском и немецком языках, является именем, которое отличается от всех других имён. Каждый, кто поразмыслит над природой этого имени, обнаружит, что оно открывает путь к пониманию человека в более глубоком смысле. Любое другое имя может быть применено к соответствующему объекту всеми людьми одинаково. Любой человек может назвать стол «столом» или стул «стулом», но с именем «Я» дело обстоит иначе. Никто не может использовать его по отношению к другому человеку; каждый может называть «Я» только себя. Имя «Я» никогда не может дойти до моих ушей извне, когда оно относится ко мне. Только изнутри, только через себя, душа может называть себя «я». Поэтому, когда человек говорит себе «я», в нём начинает говорить нечто, не имеющее ничего общего ни с одним из миров, из которых взяты упомянутые до сих пор «оболочки».

Я становится всё более и более властелином тела и души. Это также находит видимое выражение в ауре. Чем больше Я властвует над телом и душой, тем многочисленнее и сложнее его составляющие, и тем разнообразнее и насыщеннее цвета ауры. Это влияние Я на ауру может быть замечено «видящим» человеком. Само Я невидимо даже для него. Оно остаётся в «завуалированной святая святых человека». Но Я впитывает в себя лучи света, который разгорается в человеке как вечный свет. Собирая в Я опыт тела и души, он вызывает в нём также поток мыслей об истине и добре. Явления чувств открываются Я с одной стороны, дух – с другой. Тело и душа отдаются Я, чтобы служить ему; но Я отдаётся духу, чтобы быть наполненным им. Я живёт в теле и душе; но дух живёт в Я. И то, что есть от духа в Я, вечно. Ибо Я получает свою природу и значение от того, с чем оно связано. В той мере, в какой оно живёт в физическом теле, оно подчиняется законам минерального мира; через эфирное тело – законам распространения и роста; через разумные и интеллектуальные души – законам мира душ; в той мере, в какой оно принимает в себя духовное, оно подчиняется законам духа. То, что создано законами минералов и законами жизни, возникает и исчезает; но дух не имеет никакого отношения к возникновению и исчезновению.

Я живёт в душе. Хотя высшее проявление Я принадлежит сознанию-душе, тем не менее следует сказать, что это Я, исходящее из неё, заполняет всю душу, а через душу воздействует на тело. И в этом Я дух жив. Он излучается в него и живёт в нём как в «оболочке» или завесе, точно так же, как Я живёт в своих оболочках, теле и душе. Дух развивает Я изнутри, вовне; минеральный мир развивает его извне, вовнутрь. Дух, формирующий Я и живущий как Я, будет называться духом-самостью, потому что он проявляется как Я, или эго, или «самость» человека. («Дух-самость» означает то же самое, что и то, что в теософской литературе называется «Высший манас». Санскритское слово «манас» родственно английскому слову «man» и немецкому слову «Mensch» и означает человека в той мере, в какой он является духовным существом). Различие между «духом-самостью» и «сознанием-душой» можно прояснить следующим образом. Сознание-душа является носителем самосуществующей истины, независимой от всех антипатий и симпатий, дух-самость несёт в себе ту же истину, но взятую в Я и заключённую в нём, индивидуализированную последним и поглощённую в самостоятельное существо человека. Именно благодаря тому, что вечная истина таким образом индивидуализируется и связывается в одно существо с Я, само Я достигает вечности.

Дух-самость – это откровение духовного мира внутри Я, так же как с другой стороны ощущения являются откровением физического мира внутри Я. В том, что является красным, зелёным, светлым, тёмным, твёрдым, мягким, тёплым, холодным, человек распознаёт откровения телесного мира; в том, что истинно и хорошо, – откровения духовного мира. В том же смысле, в каком откровение телесного мира называется ощущением, пусть откровение духовного будет называться интуицией. Даже самая простая мысль содержит интуицию, ибо её нельзя потрогать руками или увидеть глазами; она должна получить откровение от духа через Я. Если неразвитый и развитый человек смотрят на растение, то в Я одного живёт нечто совершенно иное, чем в Я другого. И всё же ощущения обоих вызываются одним и тем же объектом. Разница заключается в том, что один может создавать гораздо более совершенные мысли об объекте, чем другой. Если бы объекты раскрывались только через ощущения, не было бы никакого прогресса в духовном развитии. Даже дикарь подвержен влиянию природы, но законы природы открываются только мыслям, развитым интуицией, более высокоразвитого человека. Возбуждения внешнего мира ощущаются даже ребёнком как стимулы воли; но заповеди нравственного добра раскрываются перед ним в процессе его развития лишь по мере того, как он учится жить в духе и понимать его откровения.