Борис Филин - Древние фрагменты Кори

Здесь у европейских ученых был текст, на котором они могли проявить свою изобретательность, и текст, достойный их усилий. Персидский текст написан клинописью, состоящей примерно из 40 знаков; Мидо-Скифский и ассирийский переводы текста написаны, первый – силлабарием, а второй – идеограммами и силлабарием (Силлабарий – набор слоговых знаков, образующих систему письма данного языка. Знаки в силлабарии, как правило, расставлены в определенном порядке, установленном традицией. Силлабарии часто заменяют термином слоговой алфавит – Толковый словарь русского языка). Эта надпись, веками привлекавшая внимание путешественников, путешествовавших в Мидию, была приписана во времена Диодора Сицилийского знаменитой царице Семирамиде. Вместо этого мы теперь знаем, что это летопись деяний и завоеваний Дария Гистаспа, который приводит здесь свою генеалогию и упоминает о различных битвах, которые он вел против последовательных претендентов на престол. Тон благочестия, в котором она написана, религиозное чувство, проявляющееся во всех его победах, приписываемых Ормузду, верховному божеству персов, и любовь к истине, привитая там, делают это очень ценным свидетельством состояния религиозного и нравственного чувства в тот отдаленный период. Имена и факты, записанные здесь, также самым удивительным образом подтверждают утверждения греческих авторов Геродота и Диодора.

Как бы ни была интересна Бехистунская надпись, она тем более становится отправной точкой Вавилонской и Ассирийской дешифровки. В ассирийском тексте этой надписи имеется более девяноста имен собственных; а так как имена собственные не переводятся, а только переписываются с одного языка на другой, то из этого следует, что, разложив эти девяносто имен, мы получили часть ассирийского слога, и тогда мы уже были в состоянии понять, что они означают и были в состоянии приступить к чтению оставшейся части надписи. Персидский текст Бехистунской надписи был нашей первой орфографической книгой, а ее переводы – первым словарем Ассирийско-Вавилонского языка. Но, может быть, спрашивается, как мы получили ключ к Персидскому тексту? Это правда, что Гротефенд, Бурнуф, Лассен, Опперт и Хинкс работали вместе с сэром Х. Роулинсоном над открытием фонетических значений персидских иероглифов; но кто дал нам словарь? Это тоже было делом времени; но публикация «Зенд-Авесты» Анкетилем Дюперроном, изучение Зендского, или Древнебактрийского, и санскритского языков – все это помогло ученику определить значение персидских слов. На самом деле, многие из этих слов идентичны санскриту, например: Путра – сын; Братар – брат; Бхуми – земля; Бага – Бог; Бу – быть, существовать; Нави – корабль; и многие другие, все это неизменные санскритские слова, в то время как Адам – только более жесткая форма санскритского Ахам.

С другой стороны, современный персидский язык оказал нам большую помощь. Дарий начинает свое обращение словами: «Я – Дарий, Великий царь, царь царей» и т. д. Теперь такие слова, как khshayathiya и vazraka, легко объяснимы из соответствующих персидских слов шах (shah) – царь, бузург (buzurg) – великий и т. д.

Труды сэра Генри Роулинсона были продолжены и доведены до совершенства Шпигелем, выдающимся немецким ученым, и теперь мы видим, что во всем Персидском тексте нет и двадцати слов, значение которых вызывает сомнение. Ассирийско-Вавилонская надпись представляет собой вполне корректный перевод Персидского текста. Получив, таким образом, значения ассирийских символов путем растаскивания на куски, так сказать, девяносто имен собственных, встречающихся в ассирийском переводе, нам удалось с помощью Персидского перевода передать слово в слово смысл ассиро-вавилонского текста. Впоследствии доктор Хинкс составил учебную программу, а также Сэр Х. Роулинсон и доктор Опперт.

Теперь была предпринята попытка впервые перевести одноязычный текст – стандартную надпись Саргона из Хорсабада. Это было переведено генерал-майором сэром Генри Роулинсоном и опубликовано в журнале Королевского Азиатского общества за 1850 год. В то же время сэр Генри также опубликовал в том же журнале перевод надписи на знаменитом Черном обелиске, в которой фиксируются события правления Салманасара II, царя Ассирии. Этот почтенный памятник был привезен Мистером Лейардом из Нимруда, древнего Калаха, и сейчас находится в Британском музее. Текст этих двух надписей, а также многих других, еще более древних, был опубликован по распоряжению попечителей Британского музея.

Ученый мир все еще сомневался в точности того, что было сделано, и все еще, хотя и без достаточных оснований, некоторые люди остаются таковыми. Профессор Э. Ренан (Жозеф Эрнест Рена́н – французский философ и писатель, историк религии, семитолог. Член Французской академии (1878) – Материал из Википедии) и некоторые другие выдающиеся ученые подвергали сомнению точность переводов, но это было вызвано их незнанием предмета и нежеланием подниматься по утомительному пути, который должен пройти каждый, кто изучает клинопись.

Перевод первых четырех лет «Анналов Тиглатпаласара 1-го» (1100 год до н. э.) (не тот, который упоминается в Библии) (Тиглатпаласар I – был царем в Ассирии (1114—1076 до н.э.) – пер.), выполненный четырьмя наиболее выдающимися клинописцами того времени, опубликованный полностью в журнале Королевского Азиатского общества за 1860 год, положил начало новой эре в клинописной науке. Сэр Генри Роулинсон, мистер Фокс Тальбот, доктор Эдвард Хинкз и доктор Опперт из Парижа трудились над этой надписью по отдельности. Их независимые переводы печатаются бок о бок, и любой беспристрастный критик может ясно видеть, что в целом в их интерпретациях есть очень замечательное совпадение. Говоря словами арбитров, «То, что все они согласны или почти согласны в отношении полномочий символов, устанавливается их одновременным чтением собственных имен, которые они почти всегда выражают почти так же, как можно ожидать, когда мы рассматриваем различные значения, придаваемые разными лицами буквам нашего собственного алфавита». Опять же, они говорят: «из соглашения в отношении устанавливаемых букв следует, что существенные термины также будут читаться одинаково»; и это можно предположить по частым перепискам в отрывках переводов. В целом можно сказать, что, за некоторыми исключениями, основной смысл каждого пункта совпадает. Они заключают свое суждение о нескольких переводах следующим образом: «в целом, результат этого эксперимента – установление, почти определенной правильности оценки символов из этих надписей. Возможно, что дальнейшие исследования найдут что-то, что можно изменить или добавить, но большая часть, если не вся, может быть прочитана с уверенностью». Можно было бы подумать, что после такого решительного выражения мнения наиболее компетентными учеными, согласившимися выступить в качестве арбитров, придиры навсегда замолчат. Но это не так: есть еще несколько человек, которые совершенно не верят в достоверность или точность клинописи. С тех пор прошло пятнадцать лет, и наши клинописцы не сидели сложа руки. Доктор Опперт посетил развалины Ниневии и Вавилона, а по возвращении опубликовал за счет французского правительства свой превосходный ученый труд «Экспедиция в Месопотамию», содержащий многочисленные тексты с переводами и словарями слов. Тот же автор дал нам «Анналы Саргона» (упомянутый в Исаия, XX), раннюю историю Вавилона и Ассирии, и ему принадлежит заслуга первой публикации Ассирийской грамматики. Доктор Эдвин Норрис, покойный секретарь Королевского Азиатского общества, дал миру перевод Мидо-скифского текста Бехистунской надписи; и до самой своей кончины он пользовался своим бесценным ассирийским словарем, три тома которого уже давно находятся в руках клинописцев. Господин Иоахим Менан удостоил публику ценной грамматикой ассирийского языка клинописью; г-н Фокс Тальбот привнес множество замечательных переводов клинописных надписей, и сейчас занимается подготовкой очень полезного словаря Ассириско-вавилонских слов; в то время как г-н Джордж Смит из Британского музея, заслуживает всяческих похвал за его очень нужную работу, под названием «Летопись Асурбанипала, сына Эсаркаддона, царя Ассирии» с текстом и переводом; за его полный список ассирийских символов и идеограмм; и, наконец, за его замечательный очерк ранней Вавилонской истории, опубликованный в первом томе трудов Общества библейской археологии, и переизданых, с дополнениями, в т. III «Записях прошлого». До сих пор мы проследили происхождение и развитие клинописи. Теперь мы кратко расскажем о результатах, достигнутых или еще не полученных в ходе этого исследования.