Борис Филин - Древние фрагменты Кори

Первое. Мы установили важный факт, что ассирийцы были семитским народом и говорили на языке, близком к древнееврейскому и арабскому.

Во-вторых. Мы узнаем о существовании в доисторические времена Великой Туранской цивилизации на равнинах Месопотамии. Мы узнаем удивительный факт, что в далекое время народ, связанный с финнами и лапландцами и говорящий на диалекте великой татарской семьи, основал города Центральной Азии, изобрел самую сложную систему письменности, которую когда-либо изобретала человеческая изобретательность, и заложил основы цивилизации, которая просуществовала с небольшими радикальными изменениями вплоть до времен Александра Македонского. Некоторые из их городов упоминаются в Священном Писании, такие как Эрех и Аккад в земле Синар; и этот первобытный народ часто упоминается в надписях ассирийских царей и называется Аккади, или Akkads. Мы располагаем многочисленными образцами их литературы в Британском музее, и мы находим, что они были высоко цивилизованной расой, которая оставила нам исторические анналы, научные трактаты, литургии и мифологические трактаты. Их язык не только проник в Ассирию, но даже дошел до древнееврейского языка, в котором встречается несколько аккадских слов, таких как ям – море, хэкал – храм, ир – город и многие другие. Аккады были наставниками ассирийцев в литературе и науке, и от них ассирийцы переняли стрелковидную, или клиновидную, систему письма, которую мы называем клинописью.

В-третьих. Мы читаем в летописях ассирийских царей об их войнах и завоеваниях – какие страны они покоряли, какие народы уводили в плен, с какими царями заключали заветы и союзы. Каждому любителю Библии должно доставлять огромное удовлетворение упоминание в ассирийских надписях Тира и Сидона, Иерусалима, Газы и Самарии (иногда называемой Омри). И не только названия библейских мест, но и библейских личностей, таких как Езекия и Иоахаз, Ахав и Ииуй, Азаил, Сеннахирим, Исархаддон и Навуходоносор. Под этой иллюстрацией из Священного Писания следует глубоко интересный факт, что мы теперь получаем доказательства истинного произношения священного и непередаваемого имени Бога. Мы полагаем, что общепризнанным среди еврейских ученых является то, что имя Иегова, как обозначение верховного бога, неверно.

Евреи никогда не произносят этого имени. Вы никогда не встретите его в Новом Завете, и это показывает, что даже в то время истинное произношение было утрачено, или считалось незаконным произносить его, что является утверждением Филона Иудея, подтвержденное Иосифом Флавием. Некоторые Гебраисты борются за Яхве как правильное произношение, но с небольшим количеством доказательств. Однако из ассирийской надписи Саргона мы узнаем, что самым священным именем Бога среди семитского народа было Йа-у, или Йаху. В кипрской надписи Саргона мы читаем о некоем Йа-ху-биди, царе Хамафа. Теперь, когда имя этого царя предшествует знаку, указывающему на Бога, очевидно, что его имя является соединением какого-то божественного имени, такого как слуга Иеговы, в котором оно напоминает еврейское имя Иоахаз, более правильно Йехо-Ахаз – «тот, кто придерживается Йехо», или Иегова. В Книге псалмов также говорится, что мы должны восхвалять Бога по имени Ях, которое является сокращенной формой Йаху.

Наконец, что это было самое священное имя Бога, как учат в мистериях, которые мы узнаем от Макробия и Плутарха. Поэтому, исходя из очень точного способа Ассирийской вокализации, мы можем предположить, что здесь мы имеем правильное произношение семитского имени, как оно встречается в ассирийской надписи, и что Йа-Ху, или Йа-Хо, а не Иегова, является правильным произношением того, что было названо «невыразимым именем» Всевышнего.

Время не могло бы указать на многие интересные моменты исторического, филологического и хронологического характера, на которые Ассирийская литература проливает свет. Мы все еще на пороге храма истины; мы еще не проникли в его адитум. Библиотека Ашшур-банипала еще не вся опубликована, и там, несомненно, тысячи глубоко интересных надписей Великой древности все еще лежат погребенными под курганами Месопотамии. Их еще предстоит эксгумировать и выявить, и мы надеемся, что наше правительство возобновит раскопки в Ботте и Лейарде, направит компетентных ученых для изучения древних руин, копирования и перевода надписей и спасения от забвения хранящихся там ценных сведений. У нас есть много надписей Навуходоносора, но все, что мы имеем в настоящее время, относится только к его восстановлениям и усовершенствованиям города Вавилона. Нам нужен отчет о его завоеваниях, особенно о его победах, взятии Иерусалима и переселении евреев, и нет никаких сомнений в том, что такие надписи существуют и, наряду со многими подобными записями других царей, достойны нашего серьезного исследования. Пусть не гниют в своих могилах реликвии минувших веков. Пусть сыновья Англии, которые ценят и любят Библию, проявят глубокий и искренний интерес к раскопкам и открытиям, которые прольют свет на ее священные страницы и подтвердят ее священные истины.

САНХОНИАТОН. (II век до н. э.)

Финикийская литература погибла, едва оставив следы своего прежнего существования. Что финикийцы, однако, в очень ранний период были литературным народом, говорившим на языке, почти идентичном древнееврейскому, у нас есть библейские свидетельства, даже если они основываются на единственном факте, что город, впоследствии названный Дебир, первоначально назывался во время Ханаанской или финикийской оккупации, до завоевания земли Иисусом Навином, именем Кириат-Сефер, или книжный город. Мы знаем также из других источников, что купцы-финикийцы часто были философами, карфагенскими военачальниками, государственными деятелями, литераторами и что нумидийские цари, получившие финикийское образование и воспитание, обладали библиотеками финикийских сочинений или, как Джуба и Хиемпсал, сами были авторами. Финикийцы, как и большинство семитских народов, – евреи, например, – имели очень древнюю историческую традицию.

Литература, несомненно, берет свое начало с надписей, которые, дабы увековечить память о прошлых событиях, хранились в их храмах, и когда семитский мир стал более известен грекам, исторические произведения финикийского происхождения упоминаются в общих чертах, а в некоторых случаях указываются предполагаемые авторы их. Среди них мы встречаем три имени: Мох, Гипсикрат и Теодот, чьи труды, как говорят, были переведены на греческий язык неким Хаитом. Работа Моха, несколько изданий которой на греческом языке известны, начинаются с Космогонии, и после времен Евдема часто цитируется. О двух других мало что известно, за исключением того, что некоторые считают Гипсикрата тем же самым, что и наш автор Санхониатон. Гипотеза, основанная на том обстоятельстве, что Гипсикрат по-гречески означает то же самое, что и Санхониафон по-финикийски, что Моверс интерпретирует САМ-МЕ-КАНАТО = высота (то есть небо) – его трон. Таким же образом, Теодот (Theodotus) может быть греческим переводом общефиникийского имени БААЛ-ЙИТТЕН, то есть данный Ваалом. Нам также известны многочисленные греческие пересказы исторических сочинений, первоначально составленные на финикийском языке, которые носят имена Асклепиада, Хайтуса, Клавдия, Юлия, Диуса, Иеронима Египетского, Гистея, Менандерофа Пергама, Менандра Эфесского, Филиста, Посидония, Филострата и Тевсера из Кизика; у нас есть записи, где Хемпсал, царь Нумидии, написал историю Ливии, которую цитирует Саллюстий. Магон, знаменитый карфагенский полководец, написал двадцать восемь книг по земледелию, которые Дионисий Утикский перевел на греческий язык, а Силан по приказу римского сената перевел на латынь. Что касается Санхониатона, автора следующих фрагментов, то о нем почти ничего не известно. О нем упоминает Афиней, Порфирий, великий противник христианства, Теодорет, Суидом, который называет его «Тирским философом»; и Евсевий. За фрагменты его сочинения, уцелевшие от кораблекрушения времени, мы в основном обязаны Евсевию и его противнику Порфирию. Все погибло, кроме цитат, сделанных в полемических целях вышеназванными авторами. Они снова извлечены из своих страниц, сложены вместе и здесь представлены читателю для его изучения. Из-за полной утраты оригинала Санхониатона мы обязаны тем, что знаем о его творчестве, переводу на греческий язык, сделанному неким Филоном (100 год до н.э.) из Библуса, прибрежного города Финикии 4. Но мы не должны скрывать от наших читателей, что утрата оригинала вместе с фрагментарностью того, что осталось от перевода Филона, ни на йоту не умаляет его ценности. Поэтому многие вообще отрицают подлинность этих фрагментов, среди которых можно упомянуть Урсина, Додуэлла, Ван Дейла, Майнерса, Гиссмана и Лобека. Другие, такие как Гроций, Гоге, Миньо, Эвальд и покойный Барон Бунзен, считали эти фрагменты подлинными, а их содержание – подлинно финикийским и потому чрезвычайно важным. Наша задача будет завершена, представив читателю фрагменты с разъяснениями финикийских и греческих слов, которые встречаются в них; а затем, предоставив исследователю самому составить свое суждение об их подлинности и важности. Тома могут быть написаны с обеих сторон; и, зная, что вес аргументов должен быть довольно равномерно сбалансирован, мы предпочитаем не принимать чью-либо сторону, но позволяем исследователю, непредубежденному любым нашим собственным мнением, судить самому.