Дарья Болотина - Дивеево. История места и святынь. Наставления святых. Современная жизнь

Во исполнение этого необычного повеления Божьей Матери преподобный Серафим однажды потребовал к себе Мантурова. Взяв колышек, он перекрестился, поцеловал его, то же самое велел сделать Михаилу Васильевичу, потом поклонился тому в ноги и сказал: «Ступай ты, батюшка, в Дивеево; как придешь, стань там напротив самого среднего алтарного окна Казанской церкви, отсчитай столько-то шагов… и как отсчитаешь их, батюшка, тут будет межка; вот от нее ты еще, батюшка, отсчитай столько-то шагов… и придет пахотная земля; потом отсчитай еще столько-то шагов… и придет луговина; тут как придешь, по глазомеру рассчитай, батюшка, где придется самая срединка, да в срединке-то самой этот колышек и вбей, чтобы хоть немного, а видно бы его было; вот, батюшка, что прошу тебя, сделай это!» Поехал Михаил Васильевич в Дивеево и, очутившись на указанном батюшкой заглазно месте, пришел просто в ужас от удивления. Это было только поле, и все его шаги сошлись с батюшкиными размерами. Мантуров исполнил все в точности и вбил колышек в назначенном месте. Когда Михаил Васильевич вернулся с докладом к батюшке, то отец Серафим опять молча поклонился ему в ноги и был необыкновенно радостен и весел. Целый год отец Серафим ничего не вспоминал о колышке и отмеренном поле в Дивееве, так что Михаил Васильевич, ровно ничего не зная и не понимая в притче великого старца, порешил, что отец Серафим забыл уже это. Но вдруг батюшка, потребовав Михаила Васильевича к себе, дал ему на этот раз уже четыре небольших колышка, перекрестившись, поцеловав их, и заставил Мантурова сделать то же, поклонился ему в ноги и сказал: «Теперь, батюшка, сходи опять туда же в Дивеево, на то место, где, помнишь, ты в прошлый год вбил колышек, и там, по равному же размеру, по четырем углам, около большого-то колышка, и вбей эти четыре; а чтобы как-либо не затерялись они, батюшка, ты возьми камешков, да и положи на них по кучке, чтобы после не спутаться, а заметно бы место их было!» Исполнив в точности, Мантуров вернулся с докладом к батюшке. Отец Серафим опять молча, но весело и радостно встретил его и поклонился ему в ноги. Терялся Михаил Васильевич в догадках, что это все значило и что должно совершиться, а спросить не осмеливался. Наконец в 1826 году на этом самом месте возникла мельница – питательница дивеевских сирот. [33] Серафим (Чичагов), сщмч. Летопись…

Закладка мельницы на месте, указанном преподобному Серафиму Царицей Небесной, состоялась 9 декабря (старого стиля) 1826 года, в праздник зачатия праведной Анной Пресвятой Богородицы. Поэтому и новая община стала называться Мельничной. Подготовкой всех материалов, необходимых для стройки, занимался отец Серафим. Спустя время он благословил сестер на вывоз леса в городе Саров для строительства мельницы. Чудесным образом, по Божьему промыслу, устроилось дело о пожертвовании земли, на которой обустроена была Мельничная община. Земля, предназначенная для возведения мельницы, принадлежала одному местному помещику, Баташеву, приказчик которого отказывался пойти навстречу отцу Серафиму и сестрам. Но случилось так, что родственница Баташева приехала в Саров к отцу Серафиму и с любовью обещала уступить этот участок, оформив его как свою долю в семейном имуществе. Причем первоначально она пожертвовала одну десятину земли, а впоследствии подарила целых три. Эта земля была отмежевана зимой 1829 года. Весной этот участок земли по поручению отца Серафима обрыли канавкой.

О радости батюшки отца Серафима, когда он получил в подарок три десятины земли, свидетельствует нам любимая батюшкой сестра Ксения Васильевна, будущая монахиня Капитолина. Когда она пришла к отцу Серафиму, он, весь сияющий, воскликнул: «Видишь ли, матушка, как Сама Царица Небесная схлопотала нам землицы, вот мы тут мельницу-то и поставим!» [34] Серафим (Чичагов), сщмч. Летопись…

Пока не были построены кельи, до глубокой осени, сестры жили прямо в мельнице, занимаясь рукоделием. В отличие от Казанской общины, где девушки-сироты спасались вперемешку со вдовами, в Мельничную изначально принимались только девицы. Лишь в конце октября была возведена первая келья, в которой сначала помещались все вместе. Через некоторое время отец Серафим благословил их строить другие кельи для вновь приходящих сестер. Следующим летом, 7 июля 1827 года, заработала и мельница.

Батюшка Серафим, по приказанию Божьей Матери, перевел в Мельничную из общины матери Александры семерых сестер. Восьмой он считал Елену Васильевну Мантурову, которую хотел сделать начальницей, но она, во всем остальном беспрекословно слушавшаяся святого, отказалась наотрез, и до самой смерти жила при Казанской церкви, вскоре, впрочем, скончавшись смертью праведницы. Имена семи сестер: первая – Прасковья Степановна Шаблыгина, девушка из крестьян деревни Вертьяново (впоследствии монахиня Пелагия); вторая – Евдокия Ефремовна, девица из крестьян села Аламасова (впоследствии монахиня Евпраксия), высокой жизни, удостоившаяся быть в 1831 году в день Благовещения при посещении отца Серафима Царицей Небесной со святыми; третья – Ксения Ильинична Потехина, крестьянская девица деревни Вилейки (впоследствии последняя начальница Мельничной общинки и благочинная Дивеевского монастыря монахиня Клавдия); четвертая – Ксения Павловна; пятая – Прасковья Ивановна (впоследствии монахиня Серафима); шестая – Дарья Зиновьевна и седьмая – Анна Алексеевна. Все эти девушки ранее были самим старцем определены в общину Агафьи Семеновны Мельгуновой. Для духовного руководства отец Серафим поручил их всех Дивеевскому священнику отцу Василию Садовскому, которого назначил быть и духовником для них, говоря, что на это есть воля и Божия, и Пресвятой Богородицы, и его собственное благословение.

По свидетельству Серафима (Чичагина), жизнь в Мельничной общине походила на апостольские времена единством духа и горячей любви ко Христу, Царице Небесной и батюшке Серафиму, а также взаимной любовью между сестрами, хотя жили бедно и питались скудно. Около года мельничные сестры ходили на трапезу в прежнюю обитель, но эти «странствования» были и утомительны, и приносили с собой дополнительные скорби. Поэтому отец Серафим благословил печь хлеб и варить квас у себя, отдельно от дивеевских. Одна из сестер, Мария Ивановна, назначена была для приготовления трапезы. Преподобный сам попробовал стол своих «мельничных сирот», который изредка приносили ему, по его желанию. Сестры часто посещали отца Серафима для совета и благословения. А вновь поступающих он заставлял приходить чаще других, чтобы преподать им духовное назидание. Отец Серафим нередко исцелял сестер от недугов.

Однако Преподобного очень заботило, что у сестер новой общины нет собственного храма. «А ходить-то им в приходскую, где крестины да свадьбы, не приходится: ведь они девушки, – говорил святой своему другу и „послушнику“ Михаилу Васильевичу Мантурову. – Радость моя! Бедная-то общинка наша в Дивееве своей церкви не имеет, а Царице Небесной угодно, чтобы была у них своя церковь к паперти же Казанской церкви пристроена, так как паперть эта достойна алтаря, батюшка! Ведь матушка Агафия Семеновна, стоя на молитве, всю токами слез своего смирения омыла ее; вот, радость моя, и выстрой ты храм этот Рождеству Сына Ее Единородного – сиротам моим!» Именно Мантурову, сохранивше [35] Серафим (Чичагов), сщмч. Летопись… му деньги от продажи имения по приказу отца Серафима, предстояло выстроить храм для сестер Мельничной общины. Интересно, что по предсказаниям святого несколько благотворителей, первоначально предполагавших помочь вновь созидаемой обители, по разным причинам отказались. Следует полагать, что их жертва была менее угодна Спасителю мира. В результате церковь Рождества Христова создалась на средства человека, принявшего на себя добровольно подвиг нищенства.