Коллектив авторов - Творить мир. Миротворческая дипломатия Общины святого Эгидия

За визитом Длакамы в Рим последовали дальнейшие контакты с РЕНАМО, в то время как правительство начинало снимать один за другим многочисленные предварительные условия для прямого диалога. Со своей стороны и РЕНАМО все менее требовало «признания». В марте, во время своего визита к тогдашнему президенту США, Джорджу Бушу, Чиссано выражает готовность начать переговоры. Между тем, Церковь опубликовала очередное Пастырское послание, «Urgir o diálogo para a Paz».

Весной 1990 года в Общину святого Эгидия почти одновременно поступило два запроса: от правительства Мозамбика, в лице тогдашнего Министра Труда Агуйяра Мазулы, который по мандату президента Чиссано (а не всей партии ФРЕЛИМО), попросил тайно организовать встречу между одним представителем правительства и одним представителем РЕНАМО; и от Рауля Домингоша (в то время отвечавшего за отдел иностранных дел РЕНАМО), который официально попросил Общину принять у себя переговоры между РЕНАМО и правительством. Оба врага разными путями пришли к уважению по отношению к Общине. Таким образом, благодаря такому «божественному совпадению», создались условия для проведения мирных переговоров в Риме.

Переговоры были начаты 8 июля 1990 года, душным и знойным римским летом, с крепкого рукопожатия во внутреннем дворике церкви святого Эгидия, под большим бананом, который придавал этому месту африканский колорит. В напряженной, но полной ожидания атмосфере, Андреа Риккарди обратился к двум делегациям с речью, и говорил о «большой мозамбикской семье», которая может обрести согласие, если вести диалог согласно выражению папы Иоанна XXIII: «искать то, что объединяет, а не то, что разделяет». Риккарди заявил, среди прочего:

«На самом деле, объединяющих факторов не так мало, даже много. Есть большая мозамбикская семья, с очень древней историей страданий, во время тяжелого колониального периода и в последние годы. Единство мозамбикской семьи помогло пережить эту историю страдания. Сейчас перед нами […] два брата, члены одной семьи, которые прожили разный опыт в последние годы и воевали друг с другом. Из семейного опыта мы знаем, что недоразумения между братьями и сестрами порой самые больные и глубокие, в том числе и с психологической точки зрения, потому что затрагивают самые важные ценности. Конфликты с незнакомыми людьми проходят. Проблемы между братьями разрешить куда сложнее. Тем не менее, братья всегда остаются братьями, несмотря на все болезненные переживания. Вас объединяет то, что вы братья мозамбикцы, часть большой семьи» 46 46 См. Verbal of i cial do encontro das Delegações do Governo da República Popular de Moçambique e da РЕНАМО, n. 1 – 8 luglio 1990. .

Два дня спустя, после первого, тайного, раунда переговоров, стороны пожелали обнародовать свои намерения, что ошеломило скептиков и наполнило надеждой страну. Слова совместного коммюнике, подписанного главами делегаций двух враждующих сторон, уже заключали в себе философию будущего договора от 4 октября 1992:

«Обе делегации, признавая себя соотечественниками и членами большой мозамбикской семьи, выразили удовлетворение и признательность за эту прямую, открытую и откровенную встречу – первую встречу между двумя сторонами. Обе делегации выразили заинтересованность и готовность сделать все возможное, чтобы завершить процесс конструктивного поиска прочного мира для своей страны и своего народа. Принимая во внимание превосходство интересов мозамбикской нации, стороны договорились о необходимости отложить в сторону то, что их разделяет, и сосредоточить внимание на том, что их объединяет, с целью создать общую рабочую базу и начать диалог в духе взаимопонимания, диалог, в рамках которого можно обсуждать различные точки зрения […] и создать политические, экономические и социальные условия, которые позволили бы достичь прочного мира и нормализовать жизнь всех граждан Мозамбика» 47 47 См. приложение к тексту Acordo Geral de Paz de Moçambique, Roma, 4 de Outubro de 1992. .

Стол в форме подковы в зале, которая затем станет официальной залой переговоров, позволял сохранять некоторое расстояние между делегациями. Посередине находилась группа из четырех наблюдателей, которые позже стали посредниками: Андреа Риккарди, основатель Общины святого Эгидия, о. Маттео Дзуппи, дипломат Марио Раффаэлли, представлявший итальянское правительство и архиепископ Бейры монсеньор Жаиме Гонсальвеш. Эта небольшая группа, которая работала – не лишним будет это упомянуть – совершенно бесплатно, оказалась весьма ценным ресурсом, как станет ясно впоследствии. Присутствие различных действующих лиц, которые находились друг с другом не в конкуренции, но в духе здорового и эффективного взаимодополнения, стало главной козырной картой. Действительно, было очевидно, что официальной дипломатии было не под силу в одиночку справиться со всей сложностью такого конфликта, как мозамбикский, изолированного от международных динамик. По двум длинным сторонам стола сидели две делегации правительства и РЕНАМО, напротив друг друга. Их возглавляли Арманду Гебуза и Рауль Домингуш. Гебуза, 47 лет, один из самых высоких руководителей ФРЕЛИМО, слыл человеком неподатливым, и был, конечно, опытным политиком и прекрасным собеседником, получившим образование в швейцарской пресвитерианской миссии Мапуту, прежде чем стать марксистом и принять участие в антиколониальной борьбе (между прочим, в мирном Мозамбике он сменит Чиссано на Президентском посту в 2005 году). Домингуш, 33 года, в то время один из военачальников РЕНАМО, отвечавший за внешние связи, хотя и обладал недостаточным политическим опытом, но отличался серьезным, решительным и упорным характером. В ходе переговоров он постепенно превратится из повстанца и партизана, которым он был до тех пор, в довольно влиятельного дипломата и политика.

Римское посредничество произвело сенсацию, поскольку оно состояло не из государственных властей или международных институтов, а из группы людей, которых трудно определить как-либо иначе чем «людей доброй воли». Его «институционная легковесность» была не слабостью, но скорее счастливым случаем, поскольку она предоставляла огромную свободу действий и вызывала доверие, отличное от того, которое вызывают государства и властные структуры – чего стоил хотя бы тот факт, что посредники не имели никаких личных, политических или экономических интересов в этом деле.

Итак, переговоры начались. Совместное коммюнике вызвало бурную реакцию жителей Мозамбика. Народу казалось, что это почти мирный договор. Но в Риме за начальной эйфорией последовал еще один крутой вираж. Необходимо было избежать того, чтобы переговоры не выродились в суд с взаимным обвинением сторон. И действительно, стороны приехали в Рим с противоположными идеями. Перед правительством Мозамбика стояла насущная необходимость нормализовать ситуацию в стране, и оно добивалось немедленного прекращения огня, чего РЕНАМО не хотело предоставить, потому что в условиях международной изоляции вооруженная борьба была ее единственной сильной стороной. Надежду в ближайшее время достичь соглашения о прекращении огня разделяли и посредники, которые, однако, не пытались амбициозно навязывать это условие.