Жан Кальвин - Наставление в христианской вере, т.3

Эти аргументы выдвигали многие противники Лютера, в том числе Эразм Роттердамский (Erasmus. De libero arbitrio (hrsg. Von Walter J.), Leipzig, 1910, p. 23 p., 33 p.).

В разделах 7-9 Кальвин особенно настаивает на положении об оправдании «только верой». В спорах с Лютером часто подчёркивался тезис, что для оправдания необходимы также добрые дела. Этот тезис был чётко сформулирован в каноне XXIV «Постановления об оправдании» Тридентского собора. См. Schaff P. Creeds of Christendom. N. Y., 1931, vol. 1-3; v. 2, p. 115.

Этот отрывок из Послания апостола Иакова был, естественно, излюбленным местом Нового Завета у противников учения об оправдании верой, особенно с тех пор как Лютер в 1522 г. объявил это Послание «безусловно подложным» («ein recht strohern Epistel») по сравнению с Посланиями Иоанна и Павла. См.: Schatzgeyer К. Scrutinium divinae Scripturae pro concilatione dissidentium dogmatum (1522), II; De Castro. Adversus haereses (1543), X, fo. 128e; Fisher J. Assertionis Lutheranae confutatio (1523), p. 76.

Намёк на постгомеровскую легенду, согласно которой Ахилл был смертельно ранен в единственное уязвимое место своего тела — пяту, за которую в младенчестве во время погружения в купель его держала мать.

Апостолы Павел и Иаков не противоречали друг другу в плане учения — они лишь в разных смыслах употребляли слова «оправдать», «оправдание» и т.п. В третьей проповеди на Книгу Бытия Кальвин, говоря об оправдании Авраама, указывает на два рода оправдания: первый — всеобщее прощение призванных, второй — «оправдание по их делам, совершённым из чистой веры» (CR, XXII, 718-719). В «Комментарии к Посланию к римлянам» (8:30) он отличает избрание и призвание от другого рода оправдания, которое заключается в непрестанной Божьей милости на протяжении всей жизни человека. Ж. Кадье в издании «Наставления» на современном французском пишет, что св. Павел имеет в виду первый род оправдания, а св. Иаков — второй (Institution Chrйtienne. Genиve, 1955-58, vol. 1-4; v. 3, p. 282, note 1).

В этом смысле слова из Рим 2:13 приводили Дж. Эк и другие сторонники папства. Вместо «Амвросий» следовало бы сказать «амвросианец» — писатель, обозначенный так Эразмом, современник св. Амвросия и автор комментариев к Посланиям ап. Павла. См. его комментарий к Рим 2:13 в MPL, XVII, 67.

Учение о «принимающей благодати» (gratia acceptans) было разработано схоластами-францисканцами Дунсом Скотом и Оккамом. В эпоху Кальвина его отстаивал, в частности, Дж. Эк.

Здесь Кальвин расходится с Лютером. См. проповеди последнего на Мк 16:14 и Мк 8:1, произнесённые соответственно 29 мая 1522 г. и 19 июля 1523 г. (Werke, X, III, S. 14 f.; XII, S. 637).

Имеются в виду люди, проникнутые духом Лукиана Самосатского (ум. ок. 200 г.), который высмеивал христианскую веру и жизнь в своём сочинении «О смерти паломника» («De morte peregrini»).

Так считал Меланхтон в «Общих местах» («Loci communes»), изданных в 1521 г. (Melanchtons Werke in Auswahl (hrsg. Stupperich R.). Gьtersloh, 1952, II, I, p. 129). В издании 1559 г. («Loci praecipui») различаются четыре ступени (gradus) свободы христианина: прощение грехов, духовное просвещение, не подчинённая Моисееву закону политическая жизнь и свобода совести в безразличных по отношению к религии вопросах (op. cit., II, II, р. 764-772).

Кальвин считает свободу совести не обязательным, во всяком случае не главным условием («in rebus non necessariis»). См. заключительные слова трактата Руперта Мельде-ниуса (Петера Майдерлина, Meiderlin) «Paraenesis votiva pro расе ecclesiae» (Роттенбург, 1626): «В обязательном — единство, в необязательном — свобода, во всём — любовь». (McNeill J. Т. Unitive Protestantism. N. Y., 1930.)

Греч, «adiaphoroi» — незначительные, безразличные вещи. Во времена Кальвина эта тема была предметом обсуждения во множестве контекстов. Меланхтон в «Апологии Ауг-сбургского исповедания» (XV, 52) пишет: «Ради любви мы не отказываемся соблюдать по отношению к другим "adiвphora"» (Concordia Troglotta. Minneapolis, 1955, p. 328). Свободе в «адиафоре» Кальвин придавал очень большое значение. См. Wallace R. S. Calvin's Doctrine of the Christian Life. Edinburgh; L., 1959, p. 309 f.

Проницательные рассуждения Кальвина относительно совести, завлечённой в принудительный аскетизм, строгость которого постоянно усиливается, намоминают его советы соблюдать умеренность в пользовании земными дарами Бога, изложенные в гл. X, 1-4 настоящей книги. Ряд ранних монашеских текстов содержит предупреждения против крайностей, особенно в отношении поста. См., например: Кассиан. Беседы (Conferentiae), XXI, 13,14(MPL, XLI, 1187-1190). Вместе с тем многие древние отцы Церкви считали длительные строгие ограничения в пище и питье образцом поведения.

В этом и следующем разделах нашла своё выражение христианская точка зрения Кальвина на «адиафору». Нельзя отрицать, что в прояснении этого понятия он во многом обязан стоикам. См. Meylan F. F. The Stoic Doctrine of Indifferent Things and the Conception of Christian Liberty in Calvin's «Institutio Christianae Religionis». — Romanic Review, 1937, v. 8, p. 135-145.

В 1522 г. несколько десятков жителей Цюриха, чтобы отпраздновать свою библейскую свободу, устраивали мясные обеды по пятницам, а в Пепельную среду печатник Кристофер Фрашауэр с друзьями съели в присутствии Цвингли «две копчёные сосиски» (Kidd В. J. Illustrative of the Continental Reformation. Oxford, 1911, p. 390). Возможно, Кальвин вспоминает здесь эти или подобные им случаи.

Тему нанесения обиды или оскорбления в религиозной практике Кальвин рассматривает в трактате «De scandalis» (CR, VIII, 1-84).

В латинской версии «Наставления» Кальвин в этом разделе как полные синонимы использует слова «offensio», «offendiculum», «scandalum». Меланхтон писал: «Скандал — это тяжкий проступок, который оскорбляет веру или любовь ближнего» (Melanchtons Werke in Auswahl, S. 161).

Лат. «vel moderanda... vel offendiculis rudimenda». Ответ заключается в любящей заботе о благе ближнего; однако при этом следует остерегаться лицемерия и притворства.

Под конституциями Кальвин имеет в виду постановления папы, касающиеся порядка богослужений и церковной дисциплины; эта тема рассматривается к кн. IV, гл. X, 8-9.

В XIII в. папы официально предъявили пртетензии на «полноту земной и духовной власти». Это вызвало протест, в частности, Марсильо (Марсилия) Падуанского и Уильяма Ок-кама.

Эта обширная, полная глубоких размышлений глава, написанная с благоговейной теплотой, занимает почётное место в дискуссии о молитве, которая имеет долгую и сложную историю. Её можно поместить в ряду таких знаменитых сочинений, как «О молитве» Тер-туллиана (CCL, 1,257-274), «О молитве» Оригена (MPG, XI, 415-562), «О Молитве Господней» Григория Нисского (MPG, XLIV, 1119-1194); к ним нужно добавить также небольшие сочинения Августина (MPL, XLVII, 1113-1127) и Гуго Сен-Викторского (MPL, CLXXVI, 977-988). Р. С. Уоллес посвящает кальвиновскому учению о молитве весьма содержательную главу с цитатами из многих произведений Кальвина (Wallace R. S. Calvin's Doctrine of the Christian Life. Edinburgh; L, 1959, p. 271-295).

Кальвин, описывая молитву как доверительную беседу с Богом, пользуется языком Августина (Письма, 130. — MPL, XXXIII, 502-509), Кассиана (MPL, XLIX, 769), Бенедикта (MPL, LXVI, 329), «Житий Отцов Церкви» («Vitae Patrum»), рассказа о Варлааме и Иосафате (MPL, LXXIII, 520), а также в некотором смысле Фомы Аквинского (Против язычников, IV, 22). Кальвин особенно озабочен тем, чтобы оградить свой замысел от любого рода непочтительности, небрежности, легкомыслия (ср. ниже, начальные фразы раздела 16).