Сергей Бычков - Плотина Фараона и Первая еврейская революция

— Значит где — то здесь должна быть вода, — подумал Боби и решил обследовать фургон. Не успел он подумать об этом, как передний полог откинулся, и показалась фигура кучера. Это был воин лет пятидесяти с неприветливыми, как показалось Боби глазами. Не замечая Боби, который всем своим телом прижался к мешкам, кучер, держа, вожжи в левой руке, откинул в сторону ближайший к нему мешок и достал из под него пузатый, как арбуз, кожаный мешок — бурдюк. Открыв деревянную пробку зубами, кучер стал жадно пить из него воду, и Боби увидел, как его кадык заходил вверх и вниз, а на грудь полились струйки воды. Наблюдая это, Боби машинально делал глотательные движения горлом, но кроме пыли ничего не проникало в его желудок. Наконец, дождавшись, когда кучер вдоволь напившись заткнул бурдюк и бросив его на мешки исчез за перегородкой, Боби рванулся к столь желанной воде и схватив бурдюк стал жадно пить.

— Какая же всё — таки вода вкусная, — подумал он, — и почему я раньше не замечал этого.

От скуки, Боби решил перекусить и развязал рыбацкий мешок. Еды было не так много: две лепёшки, луковица и несколько фиников. Не думая о будущем, Боби съел всё за исключением луковицы и, напившись вкусной воды из кучерских запасов, стал думать о доме. К его удивлению, не смотря на то что, он уже взрослый, ему захотелось домой к маме.

— Ох, и влетит мне, когда я вернусь. Не знаю как маманька, — подумал Боби, — а отец то меня обязательно вздует, может даже сандалем.

Спастись от взбучки можно только одним способом — стать героем. Думая об этом, Боби задремал. Ему приснилось, как будто он вернулся домой, и добрая маманька стала целовать его. Потом появился сердитый отец, который почему — то не захотел его целовать, а схватил за плечи и стал сильно трясти приговаривая: — Откуда ты взялся негодный мальчишка.

От этой тряски или от страха перед отцом и его сандаля, Боби проснулся и к ужасу увидел, что это кучер, а не отец, склонившись над ним, трясёт его за плечо приговаривая: — Откуда ты взялся негодный мальчишка в моём фургоне.

Оказалось, что обоз остановился на короткий привал, поесть людям и напоить лошадей. Кучер фургона, где расположился Боби, напоив лошадей, полез в фургон, где всегда в походе укрывшись от палящего солнца, перекусывал. Здесь то он и обнаружил к своему удивлению спящего мальчишку.

Затравленно поглядывая на него, Боби рассказал ему, что его брат Наин, лучший лучник Египта и вообще всей земли, служит стрелком у самого большого начальника фараоновской армии командующего боевыми колесницами, поэтому он тоже решил пойти воевать, что бы в случаи, если понадобиться его помощь, спасти Наина и Фараона.

— А ты подумал о родителях сопливый вояка? — сердито спросил его кучер. Ты подумал, как они сейчас мечутся по городу, разыскивая тебя, негодный мальчишка?

Тут последовала команда трогаться и не успевший покушать кучер, взяв кусок вяленого мяса, полез на своё место.

— Сиди здесь как мышь, — приказал он Боби, — а не то я тебя кнутом. Ночью, когда мы догоним отряд колесниц, я отведу тебя к твоему брату, и пусть он решает, что с тобой делать. А если ты наврал мне про него, то я запрягу тебя вместо моих лошадей.

Не прошло и двух часов, как Наин убедился, что езда на колесницах не соответствует тому романтическому ореолу, что окружает эти элитные фараоновские войска.

Несмотря на то, что колесницы двигались походной скоростью, приходилось всё время крепко держаться за поручни, чтобы нечаянно не вывалиться из колесницы и Наин с ужасом представил себе, что случится с ним, если возничий пустит лошадей на полную, боевую скорость.

— Как же стрелок умудряется стрелять и бросать дротики, не держась за поручни, — думал Наин морщась от тряски и глотая поднятую лошадьми пыль, — у него, что четыре руки, двумя держится, а двумя стреляет?

В отличии от него, Айс казалось, прирос к колеснице и не обращал никакого внимания на тряску. Его тело принимало нужное положение автоматически, словно по велению волшебной палочки.

Несколько раз, обернувшись назад, он с ухмылкой смотрел на Наина и его тщетные попытки выглядеть достойно, воин позвал его стать плечо к плечу и начал учить Наина уму-разуму.

— Самое главное в нашем деле, — начал он, — это научиться управлять лошадьми. Если я сейчас доверю тебе вожжи, то не пройдёт и несколько минут, как даже на этой походной скорости, ты перевернёшь колесницу. На эту науку уходят годы и более или менее опытным возничим считается тот, кто отъездил на колеснице не менее трёх лет. Пока я правлю, тебе это не грозит, твоя задача стрелять. Как это делать при такой тряске? Не переживай, поверь мне, ехать в колеснице не держась, ты научишься быстро, не пройдёт и несколько часов, как твой организм привыкнет к этой, как тебе кажется, сумасшедшей тряски, и твоё тело научиться держать баланс независимо оттого, что ты делаешь, просто стоишь и болтаешь со мной, стреляешь или бросаешь дротик.

Наин недоверчиво улыбнулся Айсу и представил себя гордо стоящим в колеснице, когда она неслась во весь опор. Не успел он полностью распрямить спину, как очередная кочка доказала ему, что если он и научиться ездить в колеснице как все остальные, гордо и непринуждённо, то не так скоро, как обещает Айс.

— В бою, — продолжил свой урок Айс, — ты должен слушать мои команды. Их всего две, так что тебе не надо напрягать память, чтобы их запомнить. Первая команда — левый борт, ну а вторая — правый борт. Всё просто, когда я крикну правый борт, ты должен, ты обязан переместиться туда и стрелять оттуда, а при команде левый борт, ты естественно обязан мигом быть там и стрелять оттуда. Всё дело в том, что мне, стоящему впереди всегда лучше видно, откуда нам грозит большая опасность. Просто, не так ли?

— Просто, — ответил Наин.

— Ну, если ты согласен, что это просто, — сказал, улыбаясь Айс, — начнём тренировку.

— Правый борт, — вдруг заорал.

Наину ничего не оставалось, как выполнить команду командира и на полусогнутых ногах перейти на правый борт. Не успел он выполнить первую команду, как тут же последовала другая: — Левый борт.

Так продолжалось несколько часов, и Наин потерял счёт времени. Ему казалось, что он как та дрессированная обезьяна прыгает в этой проклятой колеснице и конец его мучений не предвидеться в ближайшем времени. Наконец Айс остановил колесницу, что означало привал. Наин, на полусогнутых, ватных ногах сошёл на землю, и ему показалось, что лучше, чем ходить по земле ничего на свете не может быть. На привале, воины, свидетели Наиновской тренировке, весело и беззлобно подшучивали над Наином. Наин через силу улыбался, а они, смеясь, вспоминали, как когда-то сами первый раз очутились в колеснице и их так же как Наина тренировали держать баланс.