Ричард Карье - Почему я не христианин

Некоторые из этих ранних случайных вселенных волей случая обладают свойствами, благодаря которым они производят больше чёрных дыр, чем другие вселенные, и, следовательно, произведут намного больше дочерних вселенных, чем их собратья. Чем больше чёрных дыр производит вселенная, тем больше вероятность того, что некоторые из новых порождённых ей вселенных будут такими же или даже ещё лучшими производителями чёрных дыр. И, в конце концов, эта цепочка причин и следствий приведёт к появлению идеального или почти идеального производителя чёрных дыр, в итоге длительного и неизбежного процесса проб и ошибок. Поэтому, если вся эта последовательность началось с произвольной случайной вселенной, возникшей из первичного хаоса, то в конце концов неизбежно и неотвратимо появилась бы вселенная точь-в-точь, как наша. Следовательно, теория Смолина предсказывает появление именно нашей Вселенной, со всеми её тонко настроенными параметрами, без участия какого-либо бога или разумного замысла.

Теория Смолина пока не доказана. В настоящее время это только гипотеза — но то же самое можно сказать и о христианстве. Так же, как и в христианстве, некоторые элементы теории Смолина — всего лишь предположения, которые не имеют объективных доказательств. Однако самый важный элемент — тот факт, что стихийный естественный отбор может со временем осуществлять невероятно точную настройку, уже доказан, тогда как какая-либо божественная деятельность доказана не была. Нам не известно ни одного доказанного случая, когда бог сделал бы хоть что-нибудь, не говоря уже о какой-то тонкой настройке свойств нашей Вселенной. Но мы обнаружили убедительные доказательства процесса, который приводит к удивительно тонкой настройке без участия какого-либо разума — это эволюция путём естественного отбора. Этому есть известные прецеденты — в отличие от бесплотных сознаний или божественной причинности. А теория, основанная на известных прецедентах, всегда в меньшей степени adhoc, чем теория, основанная на совершенно новых и невиданных принципах. Так что у теории Смолина уже есть преимущество над креационизмом.

Итак, в теории Смолина имеются отдельные adhoc элементы, так что это ещё не истина, а только гипотеза. Но предположим на минуту, что теория Смолина описывает единственно возможный способ, которым могла произойти наша Вселенная без участия бога. Это, безусловно, один из возможных способов. Ни одному христианину не удалось пока опровергнуть теорию Смолина, или доказать, что его объяснение неверно. Сейчас есть и другие теории, которые объясняют происхождение нашей Вселенной, без участия бога, например хаотическая теория инфляции. Но давайте предположим, что мы исключили все эти альтернативы, и у нас остались только теория Смолина и христианская теория. Тогда, если бы христианская теория оказалась ложной, то теория Смолина обязательно была бы верной.

Теперь рассмотрим следующие факты: наша Вселенная в точности такая, какой её предсказывает теория Смолина, вплоть до специфических деталей — таких, как существование и свойства различных элементарных частиц, и того факта, что Вселенная почти целиком служит производству и питанию чёрных дыр, почти полностью непригодна для жизни, и жизнь в ней почти никогда не возникает. Христианство не предсказывает ничего из этого, а многое из перечисленного и вовсе представляется весьма невероятным, если христианство верно. Атеизм же, наоборот, предсказывает именно то, что мы видим, во всех деталях. Повторим, христианство предсказывает не такую вселенную, как наша — в то время как атеизм предсказывает в точности именно её. Это относится даже к самой теории Большого взрыва. Христианство никоим образом не предсказывает, что бог «создал бы» Вселенную посредством длительного детерминистического процесса, последовавшего за Большим взрывом. Но если теория Смолина остаётся единственным возможным объяснением нашей Вселенной без бога, то отсюда обязательно следует, что наша Вселенная должна была начаться с Большого взрыва, а затем целую вечность медленно развивалась. В очередной раз, атеизм предсказывает вселенную Большого взрыва, а христианство нет.

Даже если оставить физику в стороне, окружающий нас мир явно бесстрастен и слеп, и никоим образом не проявляет приверженности каким-либо ценностям, а всё, с чем мы в нём сталкиваемся, оказывается неизбежным результатом действий не наделённых разумом сил природы. Окружающий мир напоминает впавшего в маразм учёного, чудесную машину, совершенно не понимающую ни саму себя, ни других. Именно этого нам и следовало ожидать от мира, который не был создан и управляем доброжелательным божеством. Но это едва ли объяснимо, если исходить из теории, что такое существо есть. Поскольку в природе не наблюдается божественной руки как причинного процесса, то разумно заключить, что никакой божественной руки вовсе нет. Наоборот, все причины, которые мы смогли установить, это не обладающие разумом неизменные силы и объекты. Нам ни разу не удалось обнаружить существование каких-либо других причин. И такое положение дел представляется странным, если бог есть, но совсем не странно, если его нет. В устройстве самой Вселенной мы нигде не находим проявления каких-либо намерений или целей, которых можно было ожидать лишь от обладающего разумом существа вроде нас. Речь не идёт о такого рода целях, которые присущи, например, плоскому червю, компьютерной игре, колонии муравьёв, или сложному механизму вроде Солнечной системы, где всё подчинено только силам природы, неизменным и слепым.

Если учесть отсутствие каких-либо явных доказательств существования бога, и тот факт, что всё известное нам (за исключением сделанного людьми), возникло в результате действий стихии и сил природы, то нам скорее следует склониться к выводу, что и всё на свете создано именно ими. И есть лишь четыре вещи, существование которых нами доказано — это материя, энергия, пространство и время, и бесчисленное множество различных их сочетаний. Отсюда следует естественный вывод, что только они и существуют. Ведь Вселенная в своём устройстве или функционировании не демонстрирует приверженности каким-то ценностям. Она проявляет себя совершенно одинаково для всех — как для хороших людей, так и для плохих. Она и награждает и вредит как тем, так и другим, с полным безразличием. Она ведёт себя, как холодная и равнодушная машина, а не как творение любящего создателя. В отличие от атеизма, христианство ничего этого не предсказывает.

Христианин всё равно может упереться и спросить: «Ну, а какую же ещё вселенную мог сделать бог?» Ответ прост: именно такую, в какой, по их представлениям, жили ранние христиане, например, апостол Павел. То есть это была бы вселенная, где ничто не говорило бы ни о её столь огромном возрасте, ни о естественной эволюции — вместо этого в ней бы имелось множество доказательств того, что она была создана одним махом всего лишь несколько тысячелетий назад. Эта вселенная не была бы столь огромна, и в ней бы не было других звёздных систем или галактик. Вместо этого был бы космос с семью планетарными телами и сферой, усыпанной огоньками звёзд, и всё это вращалось бы вокруг Земли, находящейся в центре божьего творения, потому что эта Земля — центр божьей любви и внимания. Это был бы совершенный космос, где всё двигалось бы по удивительно сложным траекториям, которые нельзя было бы объяснить иначе, как божьей волей, а не Солнечная система, где сложные движения полностью подчиняются неизменным и слепым силам. Вселенная состояла бы из пяти основных элементов, а не девяноста с лишним, построенных, в свою очередь, из ошеломляющего количества субатомных частиц. Вселенная управлялась бы божьим законом, а не совершенно аморальными законами физики. Вселенная была бы населена животными, а также духами, чья деятельность наблюдалась бы повсеместно. Они жили бы в прямо в космосе и снисходили бы оттуда на Землю. А в космосе был бы не вакуум, а эфир, и небеса (как над Луной, так и под ней) были бы гостеприимным домом для бессчётного числа самых чудесных творений божиих, где люди, как верил Павел, тоже могли бы жить, и где им в самом деле доводилось бывать безо всякого для себя вреда.