Ричард Фридман - Как создавалась Библия

Ведь Библия есть Библия! Ее влияние на западную (а впоследствии и восточную) цивилизацию было столь глубоким, что воспринимать ее и решать вопрос о ее авторитете, невозможно, не задумываясь об истоках. Если Библия — это литературный шедевр, то кто его создал? Или если это исторический источник, то на чьи исторические свидетельства она опирается? Кто написал ее законы? Кто соткал единую ткань книги из пестрого собрания рассказов, поэзии и уставов? Если мы отчасти встречаемся с автором, читая его текст, будь то художественный или нехудожественный, с кем мы встречаемся, читая Библию?

Вопросы для большинства читателей далеко не праздные, независимо от того, носит ли их интерес к Библии религиозный, нравственный, литературный или исторический характер. Когда люди изучают какую-либо книгу в школе или университете, они обычно узнают нечто о жизни автора, что позволяет им лучше понять эту вещь. Не говоря уже о сложных литературоведческих вопросах, есть очевидные взаимосвязи между биографией автора и миром, который он описывает в своих произведениях. Возьмем художественную литературу: большинство сочтут важным, что Достоевский жил в России XIX века, был глубоко незаурядным православным христианином, а также эпилептиком (ср. эпилепсию в романах «Идиот» и «Братья Карамазовы»); или что автор детективов Дэшил Хэммет был в свое время частным сыщиком; или что Джордж Элиот — псевдоним, за которым скрывается женщина. Или нон-фикшн: огромное число людей задается вопросом, что за человек был Фрейд и до какой степени в его теориях отражен личный опыт. Или Ницше: интерпретаторы учитывают и его безумие, и его отношения с Лу Саломе, и его подчас странное влечение к Достоевскому.

Для нас это столь естественно, что нельзя не поражаться почти полному отсутствию соответствующей информации о Библии. Без нее Библию полностью понять невозможно! Жил ли автор того или иного библейского текста в VIII веке до н. э. или V веке до н. э.? В зависимости от этого мы будем решать, понимать ли то или иное использованное им выражение в соответствии с его значением в VIII веке или V веке. Опять же, был ли автор свидетелем событий, о которых он рассказывает? Если нет, откуда он узнал о них? Пользовался ли он письменными источниками или старыми семейными рассказами? Или, возможно, реконструировал события в соответствии с божественным откровением? Или полностью их выдумал? И в какой мере события его собственного времени повлияли на его изложение? Писал ли он, желая создать священный и авторитетный текст?

Такого рода вопросы подводят к пониманию того, что значил данный текст в библейском мире. Однако здесь возможность и для нашего времени: чем лучше мы — как верующие, так и неверующие — будем знать людей, которые создали Библию, и факторы, сопутствовавшие ее созданию, тем глубже мы будем ее понимать.

Это одна из древнейших в мире загадок. Толкователи ломают голову над ней практически с самого возникновения Библии. Однако началось все не с исследования авторства. Просто отдельные люди стали задавать вопросы о проблемах в библейском тексте. Это положило начало настоящей детективной истории, которая растянулась на века: мало-помалу «сыщики» вычисляли один за другим ключики к происхождению Библии.

Сначала возникли вопросы о первых пяти книгах Библии: Бытия, Исхода, Левит, Чисел и Второзакония. Вместе взятые, они именуются Пятикнижием или Торой (по-еврейски «Тора» значит «учение»). Более полное наименование —

Пятикнижие Моисеево. Моисей — главный персонаж большей части этих книг, и древняя иудейская и христианская традиция полагала, что Моисей и написал их (хотя само Пятикнижие нигде не говорит об авторстве Моисея). [4] Книга Второзакония сообщает, что незадолго до смерти Моисей написал «Свиток Торы» и отдал его жрецам, которые положили его рядом с золотым ковчегом завета, содержащим каменные скрижали с Десятью Заповедями (Втор 31:9, 24–26). Однако ни из чего не видно, что здесь имеется в виду Пятикнижие. В Втор 31 слово «тора» может использоваться не в позднем узком смысле («Пятикнижие»), а просто в значении «учение». Однако предание о Моисеевом авторстве стало вызывать трудности. Люди заметили противоречия в тексте. Скажем, сначала излагается одна последовательность событий, а потом — другая. Или сначала говорится, что чего-то было два, а потом — что этого было четырнадцать. Или сначала некие действия приписываются моавитянам, а потом они же — мидианитянам. Или Моисей идет в Скинию перед тем, как начинает ее строить.

Было также подмечено, что Пятикнижие включает информацию о событиях, которые не могли быть известны Моисею, или вкладывает в его уста слова, которые он едва ли мог произнести. Например, оно сообщает о смерти Моисея. Или говорит, что Моисей был «смиреннейший из всех людей на земле» (Числ 12:3), — однако едва ли смиреннейший человек на земле сказал бы о себе такое.

Поначалу доводы против Моисеева авторства отвергались. В III веке н. э. христианский автор Ориген критиковал тех, кто сомневался в единстве и Моисеевом авторстве Пятикнижия. Раввины, жившие после завершения Еврейской Библии (Ветхого Завета), также объясняли проблемы и противоречия в рамках традиции: противоречий на самом деле нет, и они лишь кажутся таковыми. Что касается упоминаний о неизвестных Моисею событиях, они объяснялись пророческим даром Моисея. И так продолжалось до самого Средневековья. Средневековые библейские комментаторы (например, Раши во Франции и Нахманид в Испании) умели ловко примирять противоречия. Однако в средневековый период появились и ответы на старые вопросы с новых позиций.

На первых порах возникла такая версия: Моисей действительно написал Пятикнижие, но в нескольких местах текст дополнили несколькими строками. В XI веке Исаак бен-Иазос, еврейский врач при дворе одного из правителей мусульманской Испании, отметил: список эдомитянских царей (Быт 36) включает царей, которые жили много спустя смерти Моисея. Бен-Иазос допустил, что этот список был составлен человеком, который и сам жил после Моисея. За такие гипотезы его прозвали «Исааком-растяпой».

Прозвище «Исаак-растяпа» ему дал Авраам ибн Эзра, испанский раввин XII века. Ибн Эзра добавил: «Его книга заслуживает того, чтобы ее сжечь». Парадоксальным образом несколько загадочных комментариев в сочинениях самого ибн Эзры наводят на мысль, что и у него были сомнения. Он намекнул на некоторые библейские отрывки, которые словно написаны не Моисеем: один отрывок упоминает о Моисее в третьем лице; другой использует неизвестное Моисею название; третий описывает место, где Моисей никогда не был; четвертый выражается языком, свойственным иному времени, и т. д. И все же ибн Эзра не отрицал напрямую Моисеева авторства Пятикнижия. Он выразился туманно: «Если ты поймешь, то постигнешь истину». В другой раз он сказал об одном из этих отрывков следующее: «Человек понимающий — промолчит».