Ричард Фридман - Как создавалась Библия

Защитники традиционного учения о Моисеевом авторстве пытались доказать, что эти рассказы представляют собой не разные версии одного события, а дополняют друг друга, — «кажущиеся» же противоречия имеют глубокий духовный смысл. Оказалось, однако, что этот ответ не вполне удовлетворителен. Ученые обнаружили, что в большинстве случаев одна из двух версий дублета использует божественное имя Яхве (ранее его некорректно произносили как Иегова), а другая версия использует просто слово «Бог». Иными словами, дублеты можно выстроить в две группы параллельных версий. Каждая группа именует Бога почти исключительно на один лад. Более того, закономерность прослеживается не только в именовании Бога. Выяснилось, что каждой группе присущи и другие стабильные особенности. Это работало на гипотезу, согласно которой, некто использовал два разных источника, соткав из них единое повествование в Пятикнижии.

Поэтому на следующей стадии исследований ученые занялись отделением этих слоев друг от друга. В XVIII веке трое ученых независимо друг от друга пришли к сходным выводам. Это были немецкий пастор Хенниг Бернхард Виттер, французский врач Жан Астрюк и немецкий профессор Иоганн Готфрид Эйхгорн. Поначалу думали, что одна из двух версий, положенных в основу Книги Бытия, была древним текстом, которым Моисей пользовался в качестве источника, а другая версия — дело рук самого Моисея. Затем возникла идея, что обе версии — это документы, которыми пользовался Моисей. Однако в конечном счете решили, что оба источника принадлежат перу после-моисеевых авторов. Моисею приписывался все меньший и меньший вклад в текст.

К началу XIX века гипотезу двух источников расширили. Ученые обнаружили, что многое указывает не на два, а на четыре источника Пятикнижия! Сначала два исследователя выяснили, что первые четыре книги Библии содержат не только дублеты, но и триплеты. Вкупе с остальными фактами (в частности, противоречиями и особенностями лексики) это навело на мысль, что в Пятикнижии выявлен третий источник. Затем молодой немецкий ученый Вильгельм Мартин Леберехт де Ветте подметил в своей докторской диссертации, что Книга Второзакония явно отличается по языку от предыдущих книг. При этом создается впечатление, что ни один из выявленных ранее источников не использован в ней. Де Ветте заключил, что в основу Второзакония положен еще один, четвертый, источник.

Так в результате усилий многих людей, часто ценой больших жертв, о загадке происхождения Библии заговорили открыто и создали рабочую гипотезу. Это был новый и удивительный этап в истории Библии! Открывая Книгу Бытия, ученые могли находить на одной и той же странице творчество двух или даже трех авторов. Они видели также дело рук редактора, который объединил кусочки из разных документов в единое повествование, — тем самым, уже четыре человека могли потрудиться над одной страницей Библии. Ученые отныне отдавали себе отчет в существовании загадки и наметили основные контуры ее решения. Однако им было по-прежнему неизвестно, кто авторы каждого из этих четырех источников, когда они жили и почему взялись за перо. Они также понятия не имели, что за человек был загадочный редактор и почему соединил источники так, как соединил.

Коротко говоря, дело обстояло так.

Были данные, что Пятикнижие объединяет четыре разных документа-источника в последовательное повествование. Для удобства каждый из этих источников ученые обозначили одной из букв латинского алфавита.

• J: документ, который использует божественное имя Яхве.

• Е: документ, который называет божество еврейским словом «Элогим» («Бог»).

• Р: документ, который содержит большинство законодательных разделов и уделяет значительное внимание вопросам, важным для жрецов.

• D: документ в основе Книги Второзакония.

Проблема отныне состояла в том, как реконструировать историю этих документов, — не только узнать, кто написал их, но и почему возникли четыре разные версии, каково их взаимоотношение между собой, знали ли авторы о творчестве друг друга, в какой момент истории появились эти тексты, как они передавались и соединялись и т. д.

Начали с вопроса о последовательности: какие из документов возникли раньше, а какие позже. Для этого стали смотреть, отражают ли они те или иные стадии в развитии древнеизраильской религии. Этот подход был связан с влиянием в Германии XIX века гегелевских представлений об историческом развитии цивилизации. Здесь особенно отметим двух исследователей. Они подходили к проблеме очень по-разному, но их выводы дополняют друг друга. Один из них, Карл Генрих Граф, пытался вывести из нюансов различных библейских текстов, в какой последовательности они создавались. Другой ученый, Вильгельм Фатке, пытался проследить историю развития древнеизраильской религии, находя в текстах указания на то, отражают они более раннюю или более позднюю стадию этой религии.

Граф пришел к выводу, что J и Е — древнейшие из документов: они не в курсе реалий, которые рассматриваются в других документах. D позднее, чем J и Е, ибо выказывает знакомство с более поздними историческими обстоятельствами. Самый поздний источник — Р, жреческая версия рассказа, поскольку упоминает о целом ряде вещей, неизвестных в более ранних частях Библии (например, в книгах пророков). Согласно Фатке:

• J и Е: очень ранняя стадия в развитии израильской религии, когда она была по существу природным культом плодородия.

• D: средняя стадия религиозного развития, когда вера Израиля имела, в основном, духовную и этическую направленность. Это время великих израильских пророков.

• Р: самая поздняя стадия израильской религии. Это время, когда большую роль стали играть жрецы и жертвоприношения, ритуал и закон.

Попытка Фатке проследить развитие древнеизраильской религии и попытка Графа проследить развитие источников Пятикнижия дали сходные результаты. Получалось, что подавляющее большинство заповедей и значительная часть повествования не существовали во дни Моисея (и уж тем более, не были написаны Моисеем) и даже во дни царей и пророков Израильских. Их авторы жили в конце библейского периода.

Эти выкладки вызвали разные отклики. Отклики негативные последовали как со стороны традиционалистов, так и со стороны критических ученых. Даже де Ветте, который выявил источник D, отвергал мысль о столь позднем происхождении многих законодательных текстов. По его словам, в последнем случае «начало еврейской истории основывается не на великих творениях Моисея, а фактически ни на чем». Традиционалисты же отмечали, что в таком случае библейский Израиль как народ не имел закона на протяжении первых шести столетий. Тем не менее, идеи Графа и Фатке задавали тон в ветхозаветной библеистике на протяжении целого столетия. Ключевую роль здесь сыграли исследования одного человека — Вельгаузена.