Ричард Бокэм - Иисус глазами очевидцев Первые дни христианства: живые голоса свидетелей

При этом Папий имел в виду, прежде всего (хотя и не только) хронологический порядок событий, и мы предположили, что он ставил выше в этом отношении Евангелие от Иоанна, большая хронологическая точность которого была связана, по его мнению, с тем, что это Евангелие написал очевидец. Однако противопоставление Марка (и синоптиков в целом) и Иоанна не исчерпывается хронологией. Более тщательный отбор событий, более связное повествование с более ярко выраженным сюжетом, развернутые монологи и диалоги — все эти отличительные черты Евангелия от Иоанна, в сравнении с синоптиками, предоставляют автору возможность дать более полную интерпретацию Иисуса и его истории таким же образом, как сходные черты греко–римских исторических трудов позволяли историкам выразить собственное понимание описываемых событий и превращали их труды в нечто большее, чем просто собрания рассказов очевидцев. Однако в случае Евангелия от Иоанна такие черты связаны с тем, что оно полностью основано на свидетельстве очевидца–автора. В этом случае весь историографический процесс — восприятие событий очевидцем и участником, опрос других очевидцев, редакторская и писательская работа, ведущая к созданию связного и риторически убедительного повествования, — был проведен одним очевидцем, чья интерпретация событий, разумеется, играла роль на каждой стадии, так сказать, накапливаясь, так что оконченное Евангелие явило высочайшую степень рефлексии и интерпретации. В контексте, где наиболее высоко ценимой формой свидетельства об Иисусе были прямые сообщения очевидцев, такая степень интерпретации оправдана тем, что перед нами — свидетельство очевидца. В случае других Евангелий важно отметить, что форма свидетельства очевидцев в Евангелиях сохранена. Более рефлексивное и интерпретативное Евангелие от Иоанна, однако, не противостоит принципу свидетельства — оно представляет собой изложение понимания одним из очевидцев того, что он и другие очевидцы видели. Авторская интерпретация освящена тем, что сам автор — свидетель. Таким образом, хотя ученые часто полагают, что это Евангелие не могло быть написано очевидцем, поскольку в нем, в отличие от синоптических, речения и деяния Иисуса активно интерпретируются — на самом деле такая высокая степень интерпретативности связана именно с тем, что это Евангелие, единственное из канонических, подписано именем свидетеля.

Во всех четырех Евангелиях история Иисуса представлена исключительно в форме свидетельства — свидетельства участников событий, уверовавших в ответ на самооткровение Бога, произошедшее во время этих событий. Факт и его интерпретация в свидетельстве нерасторжимы: так же в свидетельствах неотделимы друг от друга эмпирическое видение и духовное восприятие. Если в данной истории в самом деле произошло самооткровение Бога, то сообщения какого–либо незаинтересованного наблюдателя не приблизили бы нас к истине, а удалили бы от нее. Сочетание историографической и богословской концепций свидетельства в Евангелии от Иоанна вполне отвечает исторической уникальности его предмета: как цепь исторических событий, он требует историографического подхода, как самооткровение Бога — чтобы его свидетели говорили о Боге. В этом Евангелии перед нами — уникальное свидетельство ученика, связанного с Иисусом и с событиями его истории особым, отличительным образом. Его взгляд не из тех кругов, из которых произошли другие евангельские традиции; это точка зрения человека, для которого пережитый опыт стал экзистенциальным и определил собою всю его жизнь. Такое свидетельство уникально и по своему происхождению, и по рефлексивной зрелости, и истина, содержащаяся в нем, неотделима от этой уникальности. В любом свидетельстве, даже в зале суда, есть уровень, на котором проверка становится невозможной, и все, что может сделать свидетель в доказательство правоты своих слов — сказать: «Свидетельствую о сем, и слово мое истинно».

Автор Евангелия от Иоанна и апостолы • Личность Любимого Ученика — свидетельство Папия • ·Старец Иоанн — таинственный ученик Иисуса· • Старец Иоанн как автор Евангелия от Иоанна и трех Иоанновых посланий • Два Иоанна и молчание Евсевия Кесарийского· • Свидетельство об Иоанне в Каноне Муратори • ·Ириней Лионский об Иоанне и «преданиях старцев»· • Папий Иерапольский как источник Евсевия Кесарийского

В предыдущих двух главах мы привели аргументы в пользу того, что в Евангелии от Иоанна автором изображается один из учеников. Он называется «учеником, которого любил Иисус», и это указание на авторство, скорее всего, достоверно. Кроме того, мы показали, что Любимый Ученик не был одним из Двенадцати, что он был сравнительно малоизвестным учеником, чье имя, по всей видимости, не встречалось в евангельских преданиях, так что ему пришлось приложить специальные усилия, дабы утвердить свою роль привилегированного свидетеля Иисуса в умах читателей или слушателей, которые, весьма вероятно, ничего о нем не знали.

То, что Любимый Ученик не был одним из Двенадцати и, в отличие от Двенадцати и многих других, не путешествовал вместе с Иисусом, а проживал постоянно в Иерусалиме, показывали, основываясь на евангельских данных, уже многие ученые [1035]. Однако эта точка зрения отличается от традиционного мнения, гласящего, что Любимый Ученик — это Иоанн, сын Зеведеев, видный член Двенадцати: мнение, также поддерживаемое немалым числом современных исследователей [1036].

Здесь не место подробно рассматривать аргументы за и против утверждения, что Любимый Ученик был одним из Двенадцати и, конкретнее, Иоанном, сыном Зеведеевым [1037]. Однако для целей нашей книги особенно интересен один аргумент. Он связан с источниками преданий различных Евангелий. Мы уже отмечали, что официальная традиция Двенадцати, как авторитетного корпуса свидетелей, лежит в основе Евангелия от Марка, в котором приводится в том виде, как ее обычно излагал Петр. В этой традиции на первом месте среди Двенадцати стоит внутренний круг, состоящий из трех (Петр, Иаков и Иоанн) или четырех (с добавлением Андрея) членов этой группы. У Матфея и Луки этот круг появляется лишь в отрывках, параллельных Марку: Петр и у них находится на первом месте, однако сыновья Зеведеевы ни разу не появляются в не–Марковом материале у Матфея, и только однажды — в не–Марковом материале у Луки (9:54–55). Однако Матфей и Лука, как и Марк, указывают на зависимость своих Евангелий от традиции двенадцати апостолов (полностью или частично известной им из Евангелия от Марка), включая в свои Евангелия списки Двенадцати.