Уолтер Брюггеман - Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение

Возвышение ГОСПОДА неотделимо от благополучия Израиля. ГОСПОДЬ может явить свою силу только через спасение Израиля. Израиль же может надеяться только на возвышающегося ГОСПОДА.

Традиционно считается, что названия «Гог» и «Магог» невозможно соотнести с какими–либо историческими персонажами, и это открывает простор для самых разных интерпретаций этих имен. Описание поражения Гога и следующего за ним спасения Израиля похоже на описание поражения Вавилона, представленное в Книге Иеремии. Возможно, «Гог» и «Магог» могут действительно обозначать в данном тексте Вавилон:

Не является ли наиболее вероятным, что выражение «земля Гога» обозначает Вавилон, а пророчество о поражении Гога — не что иное, как закодированное тщательно пророчество, предсказывающее ослабление власти Вавилона?

Таким образом, самые резкие слова в тексте относятся к самому грозному врагу и предвещают полную победу ГОСПОДА, ведущую к благополучию Израиля. Драматическое развитие сюжета идеально соответствует созданному Иезекиилем образу ГОСПОДА, действующего ради собственного блага:

Готовься и снаряжайся, ты и все полчища твои, собравшиеся к тебе, и будь им вождем

4. Последний фрагмент второй части, главы 40–48, достаточно велик. Здесь описаны видения восстановления Храма и возвращения ГОСПОДА в Израиль, в Иерусалимский Храм. Восстановление Храма, предвиденное Иезекиилем и совершившееся при Аггее и Захарии, — центр представлений о потере и восстановлении, уже прозвучавших в традиции Исайи и Иеремии. На видение восстановленного Храма, вероятно, сильно повлияла священническая традиция: в его основе лежит память о реальном Храме, спроецированная в будущее. Для этого видения характерны предельно четкие описания конструкций, свойственные священникам, уделявшим значительное внимание деталям, связанным с культом.

В этом тексте, описывающем скорое грядущее восстановление Храма и священства, можно выделить два ключевых момента. Первый — стихи 43:1–5, описание божественной славы, возвращающейся в Иерусалим, во вновь отстроенный и очищенный Храм:

И привел меня к воротам, к тем воротам, которые обращены лицом к востоку. И вот, слава Бога Израилева шла от востока, и глас Его — как шум вод многих, и земля осветилась от славы Его. Это видение было такое же, какое я видел прежде, точно такое, какое я видел, когда приходил возвестить гибель городу, и видения, подобные видениям, какие видел я у реки Ховара. И я пал на лице мое. И слава ГОСПОДА вошла в храм путем ворот, обращенных лицом к востоку.

И поднял меня дух, и ввел меня во внутренний двор, и вот, слава ГОСПОДА наполнила весь храм.

Возвращение славы ГОСПОДА, неотъемлемый элемент священнической надежды, возможно только после перестройки святилища, описанной в главах 40–42 и 45. Это описание вновь обретенного божественного присутствия очевидным образом было создано под сильным влиянием воспоминаний о прошлом, в результате чего обновленный Храм стал реминисценцией Храма разрушенного. Возвращение божественной славы, описанное в стихах 43:1–5, а также ее постоянное присутствие в Храме в стихах 44:1–3, очевидным образом противопоставлены описаниям ухода божественной славы в главах 9 и 10. Таким образом, с точки зрения священников, самое тяжелое наказание — уход славы ГОСПОДА, а свидетельство о полном восстановлении — ее возвращение.

В это вновь обретенное божественное присутствие вовлекаются священники, к которым восходит традиция, связанная с именем Иезекииля. «Потомки Садока» (43:18 — 44:31), чье происхождение здесь противопоставляется происхождению левитов как более низкой касты (44:9–14), становятся хранителями и гарантами этого божественного присутствия. По мнению Фрэнка Кросса, в этом тексте, как и в целом ряде других, нашла отражение реальная борьба между священническими династиями эпохи плена, особенно остро развернувшаяся после возвращения в Израиль (Cross 1973, 195–215). Однако можно предположить и то, что в данном случае речь идет о противопоставлении двух риторических стилей и богословских традиций, одна из которых зафиксирована в Книге Иеремии, а другая — в Книге Иезекииля. Текст Книги Иеремии, где осуждение неотделимо от надежды, в значительной мере связан с девтерономической традицией, основную роль в которой играли левиты. Книга пророка Иезекииля связана со священнической традицией Книги Левит, утверждающей превосходство священников–ааронидов. Поэтому богословские утверждения Книги Иезекииля в то же время призваны подкрепить определенную (и часто подвергавшуюся критике) позицию, имеющую отношение не только к богословской истине, но и к власти над общиной.

Священническая традиция, к которой принадлежит Книга Иезекииля, придает исключительное значение Храму. Это особенно заметно в тексте главы 47, где вода жизни «из–под порога храма течет» на восток (47:1). В данном случае можно говорить о помещении в литургический контекст описания рек, текущих в эдемском саду (Быт 2:10–14). Цель подобного переноса — подчеркнуть, что Храм не только является гарантированным символом присутствия ГОСПОДА, но играет первостепенную роль в поддержании жизни всего мироздания. Традиция Иезекииля высоко ставит Храм, делая его центром нового творения.

Для Иезекииля Храм — первый по важности элемент обновления. Однако священники, создававшие эту традицию, понимали: Храм не существует в геополитическом вакууме, но, напротив, он неразрывно связан с восстановлением и новым обретением земли обетованной. Эта идея — второй ключевой момент в заключительном видении:

Так говорит ГОСПОДЬ Бог: вот распределение, по которому вы должны разделить землю в наследие двенадцати коленам Израилевым: Иосифу два удела

Эти слова близки словам Книги Иисуса Навина 13–19: в Книге Иезекииля повествование возвращается к древнему обетованию земли, куда народ Израилев входит колено за коленом. При возвращении из плена происходит перераспределение земли. Восстановление Храма и новый раздел земли — всего лишь видения, но это не делает их менее реальными и важными. Стивенсон говорил о «территориальной риторике» Иезекииля, благодаря которой описывается определенная историческая ситуация, связанная с перераспределением земли, власти и авторитета, лежащих в основе справедливой организации человеческого общества:

Восстановление связано с новой жизнью, переустройством, подделыванием, возобновлением, воссоединением, реорганизацией — возвращением к исходному порядку. Однако автор описывает не просто восстановление или реорганизацию, он описывает трансформацию. Чувство ностальгии чуждо ему. Иезекииль рассказывает не о восстановлении прошлого, но именно о трансформации, переходе в новое качество. В книге отражено создание совершенно нового мира, и в этом ее главная сила…