Брюс Мецгер - Канон Нового Завета Возникновение, развитие, значение

Около 200 г. Серапион, преемник Феофила на антиохийской кафедре, рассматривал, возможно ли богослужебное чтение книги, вызывавшей дискуссии. Незадолго до этого, во время посещения Россы, киликийской деревни на сирийском побережье Исского залива, епископ узнал о разногласиях среди верующих по поводу евангелия, которое приписывали Петру (см. гл. VII. 1, 4, ниже). Сам он не стал его тщательно рассматривать, но довольно поспешно разрешил, чтобы книгу и дальше читали. По возвращении в Антиохию, когда экземпляр попал к нему, он написал церкви, что нашел в ней привкус докетизма: «Большая часть ее действительно соответствует учению Спасителя, но некоторые вещи прибавлены к этому учению, которые мы для вашей пользы перечисляем ниже». К сожалению, Евсевий, которому мы обязаны этой цитатой из письма Серапиона, не счел необходимым привести эти возражения. Ясно, что Серапион хотел приостановить чтение книги, пока снова не приедет (этого, как он замечает, можно было вскоре ожидать) и, вероятно, не велит прекратить ее употребление.

В начале письма Серапион указывает на трудности, которые создает для православных христиан такая «пограничная» литература: «Что до нас, то мы принимаем, братья, и Петра, и других апостолов как Христа; но, будучи людьми опытными (έμπειροι), мы отвергаем эти писания, которые ложно названы их именами, так как знаем, что они не были переданы нам» [292] Цит. по: Евсевий, Церковная история, VI. 12, 3. .

Это кое–что говорит нам о том, как представляли себе авторство и стандарты Нового Завета в конце II века. Серапион принимает писания Петра и других апостолов как слова Христовы, но отвергает приписываемые им писания, поскольку ему известно, что они не подтверждены признанным преданием. Теоретически такой критерий годился, а на практике сталкивался с определенными трудностями.

Вскоре после мученичества, которое претерпел за веру Поликарп, героический епископ Смирны (22 февраля 155 или 156 г.), соседняя церковь Филомелы в Писидии, поблизости от Фригии, запросила у верных из Смирны полный рассказ об этом. Составленный тогда документ часто включают в корпус мужей апостольских, но автор его, названный в конце (гл. 20) Маркианом или Маркионом [293] В рукописях есть разночтение — в двух написано Μάρκου, в одной — Μαρκίωνος, а в остальных, как и у Евсевия, Μαρκιανοΰ. , явно выпадает из списка мужей апостольских (апостольских Отцов).

Евсевий сообщает о мученичестве Поликарпа короче и компактней (Церковная история, IV. 15,1–45). Разницу между рассказами обычно объясняли тем, что у Евсевия первоначальный текст просто сжат. Однако некоторые исследователи считают, что последующие редакторы (или редактор) Мученичества расширили повествование о суде над Поликарпом, введя в него таких действующих лиц, которые бы стали параллелью к суду над Иисусом и Его страстям [294] Hans von Campenhausen, «Bearbeitungen und Interpolationen des Polykarpmartirums», Sitzungsberichte der Heidelberger Akademie der Wissenschaften, philos. — hist. Kl., 2, 1957, переизд. в Aus der Frühzeit des Christentums (Tubingen, 1963), pp. 253–301. .

Эту гипотезу тщательно проанализировали Барнард [295] L. W. Barnard, «In Defence of Pseudo–Pionius» Acoount of Policarp's Martyrdom», Kyriakon; Festschrift Johannes Quasten, ed. by P. Granfield and J. A. Jungmann, i (Munster i. W., 1970), pp. 192–204. и Дехандсшуттер [296] Boudewijn Dehandschutter, Martirium Polycarpi. Een literairkritische studie (Louvain, 1979), pp. 140–155. . Оба находят, что нынешний текст Мученичества следует датировать одним–двумя годами после смерти Поликарпа и что он в основном повторяет содержание письма, направленного смирнской общиной церкви в Филомелии. Более того, как указал Концельманн [297] Hans Conzelmann, «Bemerkungen zum Martyrdom Polykarps», Nachrichten der Akademie der Wissenschaften zu Göttingen, phil. — hist. Kl., 1978, no. 2, pp. 41–58. , совсем не нужно думать, что «редактор письма», которое считают расширенным оригиналом, сделал это после Евсевия, поскольку экземпляр расширенного текста, составленный до Евсевия, мог просто не попасть в руки историков. Все же текст Мученичества не свободен от подозрений, а потому в нижеследующем списке отсылок к Новому Завету мы дополнительно укажем, какие из них сохранены у Евсевия.

Несмотря на то что в Мученичестве Поликарпа нет прямых цитат из Нового Завета, внимательный читатель заметит не один отголосок евангельских повествований и апостольских посланий [298] Об ассоциации с библейским текстом см. Marie–Louise Guillaumin, «En marge du «Martyre de Polycarp»; Le Discernment des allusions scripturaires», в Forma futuri; Studi in onore del Cardinale Michиle Pelegrino (Turin, 1975), pp. 462–469. :

1) «Что я могу разделить… в чаше твоего Христа» (14, 2 Евс. IV. 15, 33) указывает на Мф 20:22 и 26:39.

2) «То, что ухо не слышало, и глаз не видел, и сердце человеческое не переживало» (2, 3) — взято из 1 Кор 2:9.

3) «Нас учили воздавать честь… управителям и властителям, которых поставил Бог» (10, 2; Евс. IV. 15, 22) — представляется воспоминанием Рим 13:1 и 7, Тит 3:1.

4) «Что мы должны последовать Его примеру, помня не только о себе, но и о ближнем» (1,2) — напоминает одно из увещеваний Павла в Флп 2:4.

5) Фраза «Христос… Единственный невинный за грешников» (18, 2) может быть реминисценцией 1 Пет 3:18.

6) Начальное предложение Мученичества, повторенное Евсевием, завершается расширенным приветствием из Иуд 2: «Милость, мир и любовь Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа вам да умножится».

Словом, можно сделать вывод, что автор Мученичества Поликарпа был знаком с некоторыми апостольскими посланиями, из которых он заимствовал фразы (без ссылок) и вставлял в свой текст. Это позволяет предположить, что он хорошо знал эти тексты, но не дает возможности определить, какой статус он им придавал.

Одним из наиболее плодовитых писателей своего времени был Мелитон, епископ города Сарды, столицы Лидии, творчество которого достигло расцвета в правление Марка Аврелия (161–180 гг. по P. X.). Ему принадлежит множество трудов, однако, к сожалению, в большинстве случаев до нас дошли лишь названия из списка, который Евсевий скопировал, вероятно, из собрания библиотеки в Кесарии. Его книги свидетельствуют о широкой сфере интересов, от сочинения «Диавол» и Апокалипсис Иоанна [299] Иероним воспринял это как две разные работы, но форма изложения на греч. яз. скорее говорит о том, что обе темы обсуждались в одном сочинении, состоящем не из одной книги. до целого ряда других, написанных на такие темы: «Церковь», «истина», «творение», «крещение», «Рождество Христово», «гостеприимство», «День Господень» и даже «материальность Бога».

В XX веке обнаружены два папирусных сборника, которые, как оказалось, содержат две проповеди об иудейской пасхе [300] Папирус Честер–Битти, изданный Боннером (с. Bonner), Studies and Documents, xii; Philadelphia–London, 1940, и папирус Бодмера, изд. M. Testuz, Mвiton de Sardes, Homвie sur la Pвque (Papyrus Bodmer, xiii; Cologny–Geneva, 1960). . Это — обращения, отрывистые и выразительные фразы, нередко сопровождающиеся антитезами и повторами [301] О стиле Мелитона см. A. Wifstrand in Vigiliae Christianae, ii (1948), pp. 201–223, и Thomas Haiton, «Stylistic Device in Melito Περί Πάσχα», Kyriakon; Festschrift Johannes (Quasten, pp. 249–255. . Мелитон толкует иудейскую пасху символически, как прообраз искупительного дела Христа. В этом духе он говорит об убийстве египетских первенцев и о неприкосновенности иудейских. Мелитон утверждает, что иудейский закон был лишь временным наброском будущего христианства, которое и есть истинное и непрерывное дело Бога. Страдания Христа предвосхищены страданиями многих ветхозаветных праведников. В проповеди слышны отголоски новозаветных выражений, но нет прямых указаний на сами книги Нового Завета.