Георгий Михайлов - Нравственный образ истории

Ещё в первой главе первой книги мы упоминали о странном пророчестве (видимо, IV века), выбитом на крышке саркофага Великого Императора, основавшего Константинополь. В нём говорилось о грядущей победе руссов. О тех, кого византийцы тогда ещё не знали, во всяком случае, по имени. И, тем более, сам текст не читался. Он был написан греческими буквами, но одними согласными. Разобрать его стало возможным только в средние века, благодаря частому повторению слова Измаил. Святой Константин был погребён в храме Святых Апостолов. Геннадий Схоларий, молясь, часами простаивал у порфирового надгробия и пристально вглядывался в загадочные буквы. Прибавление гласных шло трудно, но с Божией помощью патриарху Геннадию удалось расшифровать древнюю надпись. В переводе на русский язык, сокращённо, она читается так:

«В первый [от кончины Константина Великого] индикт [период времени] царство Измаила... в Константинополе воцарится, премногими будет обладать народами и все опустошит острова, даже до Евксинского понта [Чёрного моря]... В восьмой индикт в северных странах долженствует воевать... В десятый индикт - Далматов [сербов] победит и малое время пребудет в брани... Русский же народ, соединясь со всеми языками, желающими мстить Измаилу, его победят... и Седмихолмие [Царьград] возьмут со всеми его принадлежностями».

Индикты здесь можно понимать иносказательно, не как определённые (15 лет, или 532 года - индиктион ), а как некие символические периоды времени. Под Измаилом же следует разуметь турок.

Узнав о пророчестве, султан (уже трудно сказать, который) уничтожил крышку Константинова саркофага (гробница так и стоит без крышки). Но вера греков в освободительную миссию России не угасает в веках. Они ждут Царя Русского, именем Константин, который войдёт в Золотые ворота, изгонит врагов и очистит престол Святой Софии. Тогда из апсиды храма выйдет иерей со Святыми Дарами, скрывшийся в стене в момент совершения Евхаристии, дабы неверные, ворвавшись в алтарь, не осквернили Тела и Крови Христовой, и прерванная Литургия продолжится.

Так гласит благочестивое предание. Его считают легендой, но турки сами подтверждают, что до сих пор в мечети Эль-София по ночам слышится христианское пение.

Последний император Константин не имел детей, но у него остались братья - Фома и Дмитрий (впоследствии переметнувшийся к туркам). У Фомы (в то время дэспота Мореи) была дочь София. И вот ей-то, Софии Палеолог, Бог судил стать женою великого князя Московского.

После падения Константинополя политическая жизнь Византии замерла не сразу. В Морее (на Пелопоннесе) ещё правили Палеологи, в Трапезунде - Комнины. Не имея достаточных сил, дэспот Фома Палеолог (брат и наследник Константина XII) продолжал бороться за освобождение от турецкой зависимости, но дни его царства уже были сочтены. В 1460 году султан Магомет вторгся в Морею и брал греческие крепости одну за другой. Дэспоту с семьёй пришлось оставить Пелопоннес и бежать на остров Корфу, оттуда в Рим. У Фомы было двое сыновей - Андрей с Мануилом, и две дочери - Елена и Софья. По смерти отца (1465 г.) императором уже несуществующей Византии сделался старший сын Андрей и оставался им до 1502 г. Второй сын Фомы (Мануил) подался к туркам и перешёл в ислам. Судьба Елены неизвестна.

Став католиком, Андрей Палеолог разъезжал по Европе и пытался продать свои права на престол более сильным государям, да так ни с кем до конца и не сторговался. Короли Франции, Кипра, Миланский герцог и другие царственные особы предпочитали свататься к его сестре. Ватикан покровительствовал бездомному императору, но в отношении Софьи вынашивал иные планы. Папа надеялся выдать её за Московского государя.

К тому времени на Руси многое изменилось. В 1462 году (когда Палеологи бежали с Пелопоннеса) в Москве скончался Василий Васильевич Тёмный. Своим преемником и соправителем он ещё при жизни назначил сына Иоанна. Тот был женат на тверской княжне Марии Борисовне, которая в 1467 году умерла. Двадцатисемилетний Иоанн Васильевич остался вдовцом, и это обстоятельство учли в Риме.

Софья Палеолог была последней представительницей царского рода Византии, сохранившей верность Православию, хотя воспитать её старались в традициях греко-латинской унии. Дав царевне западноевропейское образование и обеспечив достойным приданым, католики надеялись, что, став женою Иоанна III, она будет благоприятствовать внедрению и распространению латинства в России.

Переговоры о браке затеял кардинал Виссарион (бывший митрополит Никейский, заодно с Исидором «отличившийся» на Флорентийском Соборе). В русских летописях начало переговоров отмечено так: «Зимой 1469 г. пришёл из Рима от кардинала Виссариона грек по имени Юрий и принёс великому князю письмо». Со стороны «Царя Ивана» (так уже часто называли великого князя) выступил доверенный Иван Фрязин (Жан Баттиста делла Вольпе), иностранец, живший при дворе Иоанна III. Фрязин отправился в Рим и без особых затруднений устроил порученное ему дело. Он приехал в Италию весной 1472 года. «Мая 25-го, - по сведениям Ватикана, - послы были приглашены в секретную консисторию, они поднесли пергаментную грамоту, в которой князь просит дать веру его послам, поздравили папу Павла II с восшествием на престол и предложили подарки - шубу и 70 соболей».

Судя по приведённому отрывку, коллегия папских кардиналов старалась вычитать в письме Иоанна III нечто большее, чем просьбу о сватовстве. Великий князь не просил папу «дать веру» Русским и тем паче не думал принимать «Флорентийскую унию». Но католикам очень хотелось этого. Поэтому даже приветственное «челобитие» московитян они истолковали как знак покорности и подчинения России римскому престолу. Не исключено также, что Вольпе обещал папе многое от себя, за что, по возвращении в Москву, он попал в немилость.

Так или иначе, день бракосочетания назначили. Первого июня 1472 г. духовенство и римская знать собрались в базилике Св. Апостола Петра. Но когда всё уже близилось к концу, неожиданно выяснилось, что русский посол не привёз обручальных колец (в Москве не знали такого обычая). Остановить церемонию было невозможно. На следующий день папа выразил сожаление, что обряд «совершён без соблюдения законных условий и что это было замечено слишком поздно».По сути, заочный католический брак не состоялся, видимо, промыслительно, а 24 июня Софья Фоминична отправилась в Россию.

В летописях Болоньи сохранились некоторые данные о внешности греческой царевны: «Она была невысокого роста, имела возраст 24 лет, глаза её блистали, как искры, белизна кожи свидетельствовала о её происхождении». Первого сентября 1472 года Софья Палеолог прибыла в Любек, 11 октября её принимали псковичи и поднесли ей в дар 50 рублей; 12 ноября царевна добралась до Москвы, где немедленно совершилось её бракосочетание с Иоанном III. На сей раз всё прошло законно, по Православному чину, и всё встало на свои места.