Меир Шалев - Впервые в Библии

Но продолжение его речей свидетельствует еще об одном: Хусий знал также, что Авессалом ко всему еще и глуп. Поэтому он позволил себе добавить совсем уж нелепую идею: если Давид укроется в каком-нибудь городе, защищенном стеной, сказал он, «то весь Израиль принесет к тому городу веревки, и мы стащим его в реку, так что не останется ни одного камешка» (2 Цар. 17, 13).

Это был не просто нелепый совет. Это был гениально глупый совет. Такому совету мог бы позавидовать сам автор «Хелмских мудрецов» [52] Хелм (реальный польский город) в еврейском фольклоре — легендарное местечко, населенное сплошными глупцами. Небольшой рассказ дает представление об этой «хелмской мудрости». В Хелме рыли яму под фундамент для новой синагоги. Вдруг один из работавших воскликнул: «А куда мы денем всю выкопанную землю? Ее нельзя оставить здесь, ведь здесь должна стоять синагога!» Все стали чесать в затылках, пока кто-то не воскликнул: «Все очень просто. Мы выроем рядом другую яму и закопаем туда всю эту землю». Все обрадовались, но первый возразил: «А куда мы денем землю от второй ямы?» Все опять пригорюнились, но тут первый снова воскликнул: «Я знаю! Мы выроем третью яму и туда отправим всю землю, нужно только, чтобы третья яма была вдвое больше первых двух!» .

Предлагая этот вздор, Хусий хотел не только дезавуировать рекомендации Ахитофела, но заодно показать сторонникам самого Авессалома, какого болвана они готовы возвести на свой престол. Как ни странно, Авессалом принял и этот его совет. И не он один, но вместе с ним — все сыны Израиля. Это было настолько удивительно, что автор рассказа счел нужным объяснить, что так повернул дело сам Господь, желавший, чтобы Авессалом был побежден своим отцом.

Хусий немедленно сообщил о результатах своих интриг Садоку и Авиафару, которые, в свою очередь, немедленно переслали эту весть с одной из служанок двум своим сыновьям, Ионафану и Ахимаасу, ожидавшим за стенами города, чтобы те доставили эту информацию Давиду вместе с настоятельной рекомендацией самого Хусия: не задерживаться в пути, а в ту же ночь перейти Иордан и расположиться на его восточном берегу.

Хотя агенты Давида приняли все меры предосторожности, уход посыльных все же был замечен. Авессалом послал за ними преследователей, но, как и в истории с двумя лазутчиками, спрятавшимися у Раав, двух посланных к Давиду людей тоже спасла некая женщина, которая спрятала их от преследователей, а потом отправила дальше. Давид получил сообщение и еще до зари сумел переправить всю свою армию через Иордан.

В отличие от Авессалома, Ахитофел был человек умный. Когда его совет был отклонен, он тотчас понял, что Авессалом глуп, а потому обречен на поражение, что мятеж будет подавлен, а он сам подвергнется страшному наказанию. Он «собрался, и пошел в дом свой, в город свой, и сделал завещание дому своему, и удавился, и умер, и был погребен в гробе отца своего» (2 Цар. 17, 23). Так он избежал мучений, постыдной смерти и позорного погребения. Он был наказан иным способом: его совет Авессалому, «совет Ахитофела», стал, без всякой на то причины и оправдания, символом дурного совета.

Так Ахитофел получил наказание, которого даже он, при всем его уме, не предвидел. Но история не пощадила и Хусия. Его имя было забыто. И не по прошествии времени, не в наши дни, но уже тогда. В своем предсмертном наказе Соломону Давид упомянул разных людей, принимавших участие в событиях времен мятежа Авессалома. Своего верного военачальника Иоава, который прикончил Авессалома, он завещал убить, хотя сделал вид, что не по этой причине. Сыновьям Верзеллия Галаадского, который принимал и снабжал его за Иорданом, он наказал «оказать милость». Семея, сына Геры, который поносил его, когда он бежал от своего сына, и которого он позже простил, теперь он велел умертвить. А что с Хусием? С тем, который, подвергая себя смертельной опасности, спас его от мятежного сына? Как ни странно, Хусий вообще не упоминается в завещании Давида. Впрочем, несколько позже какой-то человек по имени «Баана сын Хусиин» упоминается как один из дюжины военачальников Соломона. Кто знает, может быть, это был сын того самого Хусия Архитянина. Это означало бы, что сын Давида все-таки вознаградил Хусия — через его сына — за верную службу и неоценимую помощь своему отцу

Первые животные, упоминаемые в Библии, — это большие таниним (Быт. 1, 21). Они были созданы на пятый день творенья, и это единственные животные, которым автор дал собственное имя. Всем остальным даны лишь общие названия: «птица небесная», «рыба морская» и «зверь земной».

Хотя у таниним есть свое имя, никто не знает, что они собой представляли. Современный иврит утверждает, что это «крокодилы», в английском переводе Библии это «большие киты», в русском — «большие рыбы», а некоторые говорят, что это «чудища морские», или мифологические Левиафаны, и что указание на их сотворение Богом имеет целью подчеркнуть Его превосходство над ними. Однозначного ответа нет, и потому, невзирая на неудовлетворенное любопытство, мы вынуждены с сожалением расстаться с этими таниним и перейти к тем животным, которые нам знакомы. Первым из них в Библии упоминается змей.

В книге Бытия имеются два рассказа о сотворении мира. В первом из них наши отношения с животными начинаются с левой ноги, во втором — с правой. В первом рассказе (он находится в 1-й главе этой книги) люди сотворены после всех других живых существ, сразу двое — мужчина и женщина, и им велено: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт. 1, 28).

Второй рассказ о сотворении (Быт. 2, 18–20) начинается лучше. Тут Бог сотворил человека одного и сразу же понял, что сделал ошибку. «Нехорошо человеку быть одному, — сказал он, — сотворим ему помощника противу него» [53] Синодальный вариант перевода: «помощника, соответственного ему» (Быт. 2, 18) или «помощника, подобного ему» (Быт. 2, 20) — не передает важную тонкость оригинала, где о «помощнике» сказано именно негдо, что как раз и означает «против него». Это «против», как указывает, например, известный израильский религиевед и знаток каббалы Моше Идель, призвано передать сложную диалектику противоречивых отношений сходства и различия, любви и борьбы мужчины и женщины: создав их путем расщепления единого исходного тела, Господь противопоставил две его стороны друг другу, чтобы они снова достигли единства в слиянии друг с другом и создании потомства. .

Принято думать, что выражение «создадим ему помощника противу него» сразу относилось к созданию помощницы-женщины. В действительности оно поначалу означало кого-то из животных или птиц. Бог из 2–й главы Бытия именно поэтому создал животных сразу после человека, а затем представил их ему, чтобы он выбрал себе одного из них в помощники. Человек дал им всем имена, но еще острее ощутил социальное одиночество: «И дал человек имена каждой скотине, и птице небесной, и каждому зверю полевому; но для Человека не нашлось помощника противу него» [54] Синодальный перевод: «И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему». (Быт. 2, 20). Тогда Бог наслал на него сон, взял из его тела ребро и создал из него женщину, и человек обрадовался ей большой радостью.