Галина Калинина - Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире

Во-вторых, многих людей отпугивает самая мысль о том, чтобы всерьез следовать христиан­ским принципам целомудрия, ибо они считают (прежде, чем попробовали), что это невозмож­но. Но, испытывая что бы то ни было, нельзя думать о том, возможно это или нет. Ведь над экзаменационной задачей человек не разду­мывает, но старается сделать все, на что спосо­бен. Даже самый несовершенный ответ будет как-то оценен; но если он вообще не ответит на вопрос, то и оценки не получит. Не только на экзаменах, но и на войне, либо занимаясь аль­пинизмом, или когда учатся кататься на конь­ках, плавать или ездить на велосипеде, даже застегивая тугой воротник замерзшими паль­цами, люди часто совершают то, что казалось невозможным прежде, чем они попробовали. Поразительно, на что мы способны, когда зас­тавляет необходимость.

Мы можем быть уверены в том, что совер­шенного целомудрия, как и совершенного мило­сердия, не достигнуть одними человеческими уси­лиями. Вы должны попросить Божьей помощи. Но даже после того как вы ее попросили, долгое время вам может казаться, что вы этой помощи не получаете или получаете ее недостаточно. Не падайте духом. Всякий раз, когда оступаетесь, просите прощения, собирайтесь с духом и делай­те новую попытку. Очень часто поначалу Бог дает не саму добродетель, а силы на все новые и новые попытки. Какой бы важной добродетелью ни было целомудрие (или храбрость, или прав­дивость, или любое другое достоинство), сам процесс развивает в нас такие душевные навы­ки, которые еще важнее. Этот процесс освобож­дает нас от иллюзий об эффективности соб­ственных усилий и учит во всем полагаться на Бога. Мы учимся, с одной стороны, тому, что не можем полагаться на самих себя даже в наши лучшие моменты, а с другой — тому, что и в случае самых ужасных неудач нам не следует отчаиваться, потому что неудачи наши — про­щены. Единственной роковой ошибкой для нас было бы успокоиться на том, что мы есть, не стремясь к совершенству.

В-третьих, люди часто превратно понимают то, что в психологии называется «подавлением». Психология учит, что «подавляемые половые инстинкты» представляют собой серьезную опас­ность. Но слово «подавляемые» — технический термин. Оно не значит «пренебрегаемые» или «отвергаемые». Подавленное желание или мысль отбрасывается в наше подсознание (обычно в очень раннем возрасте) и может возникнуть в сознании только в видоизмененной до неузнавае­мости форме. Подавленные половые инстинкты могут проявляться как нечто, не имеющее к сексу никакого отношения. Когда подросток или взрослый человек сопротивляется какому-то осознанному желанию, он ни в коей мере не создает для себя опасности «подавления». На­против, те, кто серьезно пытается хранить цело­мудрие, лучше осознают половую сторону своей природы и знают о ней гораздо больше, чем другие люди. Они познают свои желания, как Веллингтон знал Наполеона или как Шерлок Холмс знал Мориарти; они разбираются в них, как крысолов в крысах, а слесарь-водопровод­чик — в протекающих трубах. Добродетель — пусть даже недостигнутая, но желаемая.— при­носит свет, излишества лишь затуманивают со­знание.

И наконец, несмотря на то, что мне пришлось так долго говорить о сексе, я хочу, чтобы вы ясно поняли: центр христианской морали не здесь. Если кто-нибудь полагает, что отсутствие цело­мудрия христиане считают наивысшим злом, то он заблуждается. Грехи плоти очень скверная штука, но они наименее серьезные из всех гре­хов. Самые ужасные, вредоносные удовольствия чисто духовны: это удовольствие соблазнять других на зло, желание навязывать другим свою волю, клеветать, ненавидеть, стремиться к власти. Ибо во мне живут два начала, сопер­ничающие с тем «внутренним человеком», ко­торым я должен стремиться стать. Это — животное начало и дьявольское. Последнее — наихудшее из них. Вот почему холодный самодо­вольный педант, регулярно посещающий цер­ковь, может быть гораздо ближе к аду, чем прос­титутка. Но конечно, лучше всего не быть ни тем, ни другой.

Сребролюбие есть дщерь неверия. Оно в предлог к себе выставляет возможные немощи, приближение старости, внезап­ность голода, по причине бездождия.

Прп. Иоанн Лествичник

Сребролюбием называется жажда стяжания и ненасытимая любовь к материальным благам, в особенности к деньгам как таковым. Страсть сребролюбия являет себя в алчности [50] По словарю В.И. Даля, алчность — от алкать: голодать, томиться голодом, сильно хотеть, жаждать чего-либо, стремиться силою воли.. Алчность — ненасытность, жадность. , стяжа­тельстве [51] Там же. Стяжательство — от стяжать или стягать: снискивать, приобретать, добывать. Стяжание — имущество, богатство, собственность. , корыстолюбии [52] Там же. Корыстолюбие — любовь к богатству от корысть: нажива, барыш, выгода, богатство; страсть к приобретению, жадность к деньгам. или мшелоимстве, стремлении к роскоши, мздоимстве [53] Там же. Мзда — награда или возмездие, плата, вознаграждение, добыча. В узком смысле, мздоимство есть взятничество, в более широком — искание наград, выгод и подарков. .

Как молодой повеса ждет свиданья

с какой-нибудь развратницей лукавой

Иль дурой, им обманутой, так я

Весь день минуты ждал, когда сойду

В подвал мой тайный, к верным сундукам.(...)

(Смотрит на свое золото).

А сколько человеческих забот,

Обманов, слез, молений и проклятий

Оно тяжеловесный представитель!...)

Нас уверяют медики: есть люди,

В убийстве находящие приятность.

Когда я ключ в замок влагаю, то же

Я чувствую, что чувствовать должны

Они, вонзая в жертву нож: приятно

И страшно вместе.

Мало кто из нас, с воодушевлением раз­мышляя о предстоящей зарплате и воображая те блага, которые он за нее приобретет, сравнивает себя с тем ростовщиком, чей образ гениально нарисовал Пушкин в «Скупом рыцаре». Но раз­ве, открывая кошелек или вкладывая кредитную карточку в банкомат, не испытываем и мы похо­жий трепет? Ведь через секунду мы сможем купить давно вожделенную вещь или услугу, и тем самым на мгновение утвердим себя хозяева­ми жизни: ведь то, что нельзя купить за деньги, можно купить за очень большие деньги...

Деньги? — Деньги

всегда, во всякой возраст нам пригодны; Но юноша в них ищет слуг проворных

И не жалея шлет туда, сюда.

Старик же видит в них друзей надежных

И бережет их как зеницу ока. [54] А.С. Пушкин. Скупой рыцарь.