Николай Фиолетов - Очерки Христианской Апологетики

…У одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих? И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое. И скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет

(Лк. 12:16-21).

Евангелие поэтому призывает приготовить

себе влагалища не ветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается, и где моль не съедает, ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет

(Лк. 12:33-34). Поставление внешних благ в качестве последних целей жизни порождает непрестанную заботу о вещах, постоянную житейскую суету, в которых сама личность человека теряется, разменивается на мелочи, порабощается внешним вещам и силам. Душа при этом будет подавлена бременем этих забот, и душевные силы не получают развития. Именно этим вызвана Евангельская заповедь:

итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы... Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому, что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом

(Мф. 6:34, 31-32).

…Берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения

(Лк. 12:15). Непрестанная забота о завтрашнем дне подавляет душу и отравляет жизнь, не будучи в состоянии предусмотреть все потребности и нужды, бесчисленными нитями связанные с бесконечными возможностями, не зависящими от нас.

Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть

(Мф. 6:27)?

Наконец, постановка материальных вещей и внешних благ главною целью существования влечет часто к материальному порабощению, к потере внутренней свободы; поклонение внешним благам, как и достижение этих внешних благ, часто покупается ценой отказа от совести и подчинения злу. Этот смысл имеет и искушение Спасителя.

…Берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне

. И на это последовал ответ Спасителя:

отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи

(Мф. 4:8-10).

Никакие внешние блага не могут, по Евангелию, быть куплены ценою поклонения тому, чему не надлежит поклоняться. Ничего не изменяет в этом отношении замена личных стремлений к этим благам общественными. То, что не может дать смысла жизни отдельному человеку, не может дать смысла и обществу людей, коллективно стремящихся к этим же целям (как к последним). Как для отдельного человека обладание внешними благами должно являться лишь средством, так и для общества. Стремления к производству ради производства, к власти ради власти представляют извращения нормальной жизни и являются источниками зла, порабощения духа вещами как для одного человека, так и для целого общества.

Но если внешние блага не являются последней целью для человека, то это не означает, что они не являются благами и не должны быть использованы. Христианское учение весьма далеко от принципиального пренебрежения ими. По христианскому учению, в самой природе вещей нет зла. Зло есть лишь следствие греховной, злой воли и заключается не в вещах, а в извращенном, неправильном пользовании ими. Все получает свой смысл, если принимается не как самоцель, а как средство для единой высшей цели жизни. С исключительной ясностью это понимание смысла земных благ изложено у ап. Павла.

…Нет ничего в самом себе нечистого,

— говорит он в связи с осуждением употребления некоторых видов пищи, —

только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто

(Рим. 14:14).

Господня земля и что наполняет ее

(Пс. 23:1; 1 Кор. 10:26).

Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть

(Тит. 1:15). Апостол осуждает лицемерие

лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил

[ 40]

...Ибо всякое творение Божие хорошо, и ничто непредосудительно, если принимается с благодарением

(1 Тим. 4:2-4).

Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает...

— делает общий вывод апостол по отношению к земным благам. —

Все мне позволительно, ничто не должно обладать мною

(1 Кор. 10:23; 6:12).

Основная идея, проводимая в приведенных местах, заключается в следующем: благом является все, что используется в соответствии со своим назначением, в соответствии с высшей целью самой жизни и призванием человека. Но эти блага перестают быть благами, если они становятся предметом искания сами по себе и сами для себя, если они становятся на место самой высшей цели. Из действительных благ они превращаются в «идолов» и «кумиров», порабощающих человека и закрывающих от него смысл жизни.

Ныне же, познав Бога, или лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им?

— говорит по этому поводу ап. Павел (Гал. 4:9). Вещи и земные блага правильно используются, если человек сохраняет внутреннюю свободу от порабощающей привязанности к ним. Никакие вещи и никакие блага, с точки зрения христианского сознания, не могут обладать человеком и отвлекать его от того пути, к которому он призван. Именно этой свободы от привязанности к вещам не имел «тот богатый юноша», беседу которого с Христом приводит Евангелие (Мф. 19:16-25), и потому оказался он «неблагонадежным» для Царствия Божия.

Евангельский богатый юноша принадлежал к тому типу людей, которых называют «порядочными, хорошими людьми» в обывательском смысле. Он сохранял от юности своей заповеди обычной житейской морали: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца и матерь твою. Не чужд он был и высших стремлений: он идет к Учителю с вопросом: «Что сделать доброго, чтобы иметь жизнь вечную?» Но он хочет разрешить этот вопрос в рамках житейского благополучия, не расставаясь со своим имуществом и положением и не рискуя ими. Добрые дела и высокие стремления не оказываются при таком настроении основной целью и началом, проникающим всю жизнь, а ставятся на второе место, допускаясь постольку, поскольку они не требуют жертвы. Имущество, бытовые связи, положение обладают его душой, связывают его в путях жизни. Пробой и испытанием действительной глубины стремлений и пожеланий богатого юноши и был призыв Христа: