Эндрю Лэнг - Происхождение религии (фрагменты)

Антропология интересуется человеком и тем в чело­веке, что может быть выражено словами humani nihil а me alienum puto 9. Поэтому данные исследования отно­сятся к сфере антропологии, особенно, если они имеют точки соприкосновения с господствующей антропологи­ческой теорией происхождения религии. В соответствии с ней мы будем понимать под религией веру в существо­вание Интеллекта или внечеловеческих Интеллектов, ко­торые не зависят от материального механизма мозга и нервов и которые могут оказывать более или менее силь­ное влияние на судьбы людей и на природу вещей. Мы также имеем в виду веру в то, что в человеке есть эле­менты родственные этим Интеллектам, которые помога­ют трансцендировать знание, получаемое при помощи известных нам органов чувств, и которые, скорее всего, продолжают свое существование после смерти тела. Эти две веры (хотя и не связанные между собой с необходи­мостью по своему происхождению) проявляются глав­ным образом как вера в Бога и вера в бессмертие души.

Очень важно проследить, если, конечно, это возмож­но, происхождение этих двух вер. Если они возникают из реальной связи с Божеством (о чем было сказано в Свя­щенных книгах иудаизма) или если бы можно было дока­зать, что они возникают из неподдающегося анализу sen- sus numinis [9] Чувство Божества (лат.). — Примеч. перев. или даже из «восприятия Бесконечного» (Макс Мюллер), то религия имеет божественный или, по крайней мере, необходимый источник. С позиций теиста, то, что является необходимым, предопределено Богом, следовательно, религия имеет божественное предопре­деление, следовательно, в своих существенных чертах, а не в незначительных деталях, религия истинна. Атеисты или не–теисты, конечно, не согласятся с такими выво­дами.

Ведь если религия, как это понимается сейчас, есть позднейшая эволюционная форма серии ошибок, заблуж­дений и иллюзий, если она порочна в своей основе, а ее современная форма является результатом прогрессив­ных, но незначительных исправлений этих ошибок, то легко сделать вывод о неистинном характере религии, утверждая, что ее представлениям не соответствует ни­чего в действительности. Но такой вывод, по видимости, не следует считать логичным, ибо вся наша наука явля­ется результатом прогрессивных исправлений изначаль­но ошибочных гипотез, выдвигаемых для того, чтобы объяснить непонятные людям факты. И все–таки наша наука истинна в определенных границах, хотя не может претендовать на обладание истиной в последней инстан­ции. Подобным же образом мы можем рассуждать о религии, предположив даже, что она возникла из перво­бытных заблуждений и ошибочных гипотез. Она могла очищаться от иллюзий, как это делала наука, и по многим направлениям приближаться к истине. […]

Возвращаясь к м–ру Тайлору, мы обнаруживаем, что он отвергает идею, согласно которой у каких–либо из известных нам народов полностью отсутствуют религи­озные понятия. Он показывает несостоятельность заяв­лений некоторых авторов о существовании «безбожных племен», ссылаясь на свидетельства, содержащиеся в работах тех самых авторов, которые делают подобные заявления. Он пишет: «Мысли и принципы современного христианства имеют свои интеллектуальные источники далеко позади, за пределами дохристианских времен, в самых начатках человеческой цивилизации и, может быть, даже самого существования человека» [10] Primitive Culture. I, Chap. XI, p. 421. . И в этом мы полностью согласны с м–ром Тайлором. В качестве «минимума определения религии» он предлагает «веру в духовные существа», обнаруженную у всех отсталых народов, с которыми исследователи смогли установить полностью доверительные отношения. Существование такой веры в настоящее время не доказывает того, что никогда не было народов, начисто лишенных веры. Но это предостерегает нас от того, чтобы рассматривать пред­положение о существовании неверующих людей как уже установленный факт. Таким образом, у нас нет возмож­ности совершить исторический обзор развития человека от полного неверия к минимальной или самой рудимен­тарной форме веры. Мы можем только теоретизировать и выдвигать более или менее правдоподобные 'гипотезы о первых проявлениях у человека веры в Бога и в духов­ные существа. Мы до сих пор не обнаружили людей, чье сознание было бы tabula rasa [11] Чистая доска (лат.). — Примеч. перев. по отношению к вере.

Самые ранние верования м–р Тайлор называет ани­мизмом, и этот термин может вызвать некоторые возра­жения, однако термин «спиритуализм» вызывает еще больше возражений, поскольку его узурпировала одна из разновидностей современных суеверий. Этот анимизм «в его полном развитии включает веру в души и в будущую жизнь, в управляющие божества и подчинен­ных им духов». По мнению м–ра Тайлора, как впрочем и по мнению м–ра Хаксли, анимизм в своих низших (и ранних) формах едва ли имеет точки соприкосновения с этикой. Его «духи» не имеют отношения к добродетели. Эта сторона вопроса будет рассмотрена позже, но пре­дварительно мы можем отметить, что этические идеи, судя по описаниям жизни аборигенов Австралии, при­сутствовали в религиозных мистериях (Bora), которые были учреждены и исполнялись в честь богов того или иного племени. Но эту тему мы оставим для заключи­тельных глав.

М–р Тайлор, однако, рассматривает анимизм главным образом как «древнюю и повсеместно распространенную философию, теоретической частью которой является вера, а практической — поклонение». Допустим, что данный анимизм или вера в духовные существа являет­ся самой ранней формой и минимумом религиозной веры, но каково тогда происхождение анимизма? Как будет видно в дальнейшем, под анимизмом м–р Тайлор подра­зумевает не ту ранее сформулированную и имплицитно, а чаще всего эксплицитно и осознанно принимаемую теорию, согласно которой все вещи подвергаются оду­шевлению и персонификации [12] >з эту теорию м–р Спенсер называет «анимизмом», но не верит в нее. М–р Спенсер верит в теорию, которую м–р Тайлор называет «анимизмом», хотя сам называет ее «теорией призраков». . Судя по поведению ма­леньких детей и по мифам дикарей, древний человек мог полуосознанно распространять свое восприятие личного, несомненно, реального и одушевленного существования на всю известную ему природу. Не только животные, но и растительный мир, и даже неорганические предметы могли рассматриваться им как личности точно такие же, как он сам. Ребенок (возможно лишь потому, что его учат так делать) бьет непослушный стул, а в древней мифоло­гии все объекты персонифицированы. Но такое в гораздо большей степени чувствование, чем теория, могло, по всей видимости, существовать у людей еще до того, как они выдвинули гипотезы о «духах», «призраках» или душах. Именно происхождение этих гипотез, т. е. ани­мизма, интересует м–ра Тайлора.