Феодор Студит - Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения

Пусть никто не ропщет, не стремится к другому, не превозносится над ближним, ибо таковой – мерзость пред Господом и людьми. Пусть никто ни телом, ни душой не творит постыдного, не ест тайно, не лжет, не сплетничает, не делает несвоевременных замечаний, не измышляет оправданий в грехах, [пусть будет] не двуязычным, не наушником, не заносчивым, не возбуждающим свары, не велеречивым, не ханжой, не братоненавистником, не неподвижным, не непокладистым. Наоборот, все мои вечно возлюбленные чада, будьте успешны на пути Божием, легкоподвижны, доступны, покорны, нераздражительны, склоняющие вниз свою шею, послушны, светлы лицом, чужды дерзости, любящие друг друга, не пустословы, дабы, живя и действуя таким образом, окончить предлежащий нам подвиг (см. Евр. 12:1), благоугождая Богу, и обрести обетованные нам блага, чего да достигнем все мы по милости и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Ним же Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Братия мои, отцы и чада. Так как я оказался в положении отца вашего, хотя и не по достоинству, не могу пренебречь этим вопросом. Я всегда забочусь о лучшем руководстве вами, вот и [на этот раз я] своих уст не загражу (см. Пс. 39:10). Я страж и слышу Божественный глас, говорящий: «Говори и свидетельствуй народу сему» (см. Ис. 6:9). Явися бо благодать Господа, спасителная всем человеком, по словам божественного Павла, да отвергшеся мирских похотей, особенно мы, избравшие монашеский образ жизни, целомудренно, праведно и благочестно поживем, ждуще… упования и явления блаженного Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (Тит. 2:10–13), одним по их твердости в добрых делах дарующего Царство Небесное, а сварливым и в угоду плотским страстям удалившимся от благих стремлений – гнев и бесконечное наказание вечным огнем. Наблюдайте, чада, как же мы живем, по первоначальному ли нашему решению? Ведь вы помните, откуда вы пришли. Не от мрака ли к свету? Не от неведения [770]ли к познанию Бога? Не от унижения ли и плотского ига очень многие к почету – почету не только духовному, но и в мире сем? Посмотрите и поймите, что вы перенесли и от кого почтены, кому сопричислились и с кем жительствуете.

Ведь вы и от князей настоящей жизни восприняли честь, и от самого [царя] временного царства пожали славу [771]. О вас идет молва и слава как о святых и подвижниках. Ни в каком случае не посрамим прежнего своего дальнейшею [жизнью]. Уподобившиеся фимиаму и некогда благоухавшие, да не превратимся наконец в персть. Раньше мы, как светильник, вечно светящий, были поставлены на свещнице и светили всем, иже во храмине суть, как говорит Писание (Мф. 5:15), да не будем к концу сняты, ведь спастись от осуждения важнее [самой] добродетели.

Мы, люди, несколько нетверды и легко увлекаемся тем, что беззаконно, по известному выражению Божественного гласа [Писания]: прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности его (Быт. 8:21). Отрекшись от мира, да не явимся опять привязанными [к нему] и пристрастными. Поправ славу [мира], да не стремимся к ней неразумно. Вы пришли сюда, объявив, что сбросили с себя и желания, и все внешнее. Что же мы, так скоро забывши о своем обещании и о Том, с Кем заключили завет, скрепленный свидетельством Ангелов и людей, ищем одни – первенства, другие – каких-то знаний, иные отдыха, а некоторые сильно возмущаются, если в каком-либо отношении будут обойдены и не все почтены, как преподобнейшие; имеем в виду не смерть, не страшное судилище помышлений и деяний, не влекомую за нами тяжесть грехов, а то, к чему стремится и чем услаждается сердце наше и что рисует себе наше увлекающееся воображение: оно одного избирает, другого возводит на степень настоятельства, иного обогащает словом мудрости, имением, устроением монастырей и в иных житейских отношениях. Разве это не соблазн и не коварство сатаны? Конечно, в этом мы обличаем не всех; как говорит современная пословица, [это относится] только к некоторым, а все вообще свободны [от этого], я первый виновен в том, о чем говорю. Итак, чада мои, все мы, признав все это ничтожным и отрекшись от земного, будем подвизаться в достижении той цели, какую себе поставили, на что мы вышли.

А вышли мы бедствовать, переносить горе, голод, жажду, быть милостивыми (Мф. 5:7), чистыми сердцем (Мф. 5:8), миротворцами душою (Мф. 5:9), терпеть позор, гонение, если нужно, оклеветания, стать уметами мира (см. 1 Кор. 4:11–13); наконец, если настанет время мучений, то принять и смерть за Умершего ради нас. Готовые на это каждый день, хотя бы таковое с ними и не случилось, все же считаются как бы пострадавшими и, таким образом, прославятся и воцарятся вместе с единым Богом нашим и Всецарем Христом. Чада мои, не будьте сварливы и не завидуйте успехам других, не добивайтесь во что бы то ни стало сравниться с ними. Ты нам известен с одной стороны, другой – с иной; этот из простоты [из низшего положения] достиг высоты, тот – наоборот. Этот жил изнеженно, тот иногда и хлебом ограничивал свое пропитание. То же самое [наблюдается] и в одежде. Что один не считает приличным даже для слуги или служанки, то другой и хотел бы иметь своей одеждой. То же можно сказать и об обуви и вообще об отношении к телесным потребностям. Один целый день проводит без дела для рук, не считая даже возможным ходить на собственных ногах, но его возят на колеснице, раздушенного и разряженного, или, не терпя даже капли грязи на своей обуви, он передвигается под балдахином, [он] проводит время в царском дворце и [бродит] на городских бульварах взад и вперед; другие заботятся о его пище и даже количестве ее и наблюдают за всеми прочими его нуждами, даже и в его болезни: один [отпускает] малую дозу, другой среднюю, третий – двойную. Другой оказывается чуждым всему этому [772], проходя земли и пропасти, с топором в руках рубя сосны и дубы или делая что-нибудь еще более трудное; его занятиям соответствует его одежда, и обувь, и пища, и питье; он весь в грязи, терпит лишения и днем и ночью, его общество иногда составляют стадо быков или овец; никакая случайность ему ничем не угрожает. Как должно относиться вот ко всем этим и как их различать? Может быть, без порядка и смешанно, не руководясь полученными сведениями? Ни в каком случае: это было бы несправедливо и неугодно Богу. Раздаяху всем, егоже аще кто требоваше, – слышим мы апостольское повеление (Деян. 2:45); или, как говорится в дивном житии великого отца нашего Феодосия [773], в неравенстве – равное и в различии – тождество, как и не все члены тела заслуживают равной чести и одинакового ухода. Все вы, приняв это во внимание, позвольте, не вмешивайтесь в наши мероприятия, как мы с каждым обходимся. Ведь в день Суда мы дадим ответ не вам. Одна [у меня ко всем] любовь, и все – мои чада; и тот, кто, оставив все, следует смиренному нашему руководительству, ища вышних, и этот есть истинный сын и человек Божий, хотя бы он казался ничтожнее всех, хотя бы он дал один только обет – вывозить навоз.