Феодор Студит - Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения

Вы, быть может, осмеиваете меня за это. Но я возвещаю вам свои сердечные мысли и объявляю оправдания Божии и заповеди святых. Мне нет никакой печали до насмешек надо мной мирян, ни до шуток наших сподвижников. У меня есть Страж, один Одобритель и Порицатель мне страшен, я на Него взираю. Он – не князь, не царь, подобно царям над многими людьми, но Бог, единый Властитель, единый Господь над господами, единый Бог над богами, мудрый, премудрый, бессмертный, вечный, Судья, Испытатель, господствующий над всякой плотью и властью. Но уже достаточно обо всем этом. Сам Бог, по молитвам моего и вашего отца, да направит вас к тому, что Ему благоугодно. Ему слава во веки веков. Аминь [1139].

Братия и отцы. Следовало бы, чтобы мы, дважды или трижды услышав слово о спасении, не нуждались уже в других оглашениях. Но так как природа наша удобопреклонна ко греху и противник наш ведет войну беспрестанно, то мне нужно проповедовать беспрестанно, а вам не только слушать, но и осуществлять то, что говорится. И я благодарю вас за то, что вы это делаете. Ибо я вижу, что некоторые из вас изменили свои дурные привычки и смягчили свое каменное сердце, как воск, который запечатлен богонаписанными заповедями Господними. Если Господь Бог, по молитвам моего и вашего отца, не допустит меня окончательно впасть в пропасть погибели, то я, по мере своих сил, буду продолжать дело своего настоятельства, и я уверен, что вы потечете еще успешнее, быстрее, еще совершеннее любя и бодрствуя над своим преуспеянием к высшему.

Для этого, чада, поминайте дни древния (Пс. 142:5), а также наших отцов и не устраивайте своей жизни по образу тех, кои ныне живут в нерадении. Какова же была жизнь отцов? Вы читали и слышали, что у них вся любовь направлена была к Богу, дух, просвещаясь устремленными к небу молитвами, был совершенно чист от мира и всего мирского. У них, далее, было ненасытимое желание пребывать в небесном, отражение ангельских видений, глубина непостижимого созерцания вещественных и духовных творений. Пребывая в этом, подвижники радовались: голод они считали роскошным яством, жажду – сладким питьем, бдение – приятным отдыхом. Они не знали меры в послушании и смирении, ибо они подражали Смирившемуся за них до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2:8). Поэтому, смиряясь, они возносились; не собирая стяжаний, владычествовали; подвергаясь злостраданиям, находили в этом удовольствие. Мы не должны, братия, защищаться тем, что-де этот благочестиво поживший род был в сравнении с нами иной и что тогда-де были иные времена, а что теперь-де род слабый, некрепкий и развратившийся. Что тот род был иной сравнительно с нашим, и я это охотно признаю. Но он был иным не потому, что тогда были иные времена или что тогда проявлялась особенная попечительность Господа, Который (как несправедливо говорят) тогда больше любил людей, а теперь нет; ибо, так думая о Боге, мы приписываем Ему страсть и усвояем Ему переменчивость и непостоянство. Это неверно, ибо Господь в бесконечные веки остается неизменяемым, и солнце одинаково сияет с того дня, как оно было создано, до конечного воссоздания мира. И природа наша, по своим законам, не подверглась изменениям. Ведь что такое человек?

По-прежнему животное разумное, смертное, способное принимать разум и ведение [1140]. С людьми произошло только то, что они возжелали и устремились к иным вещам. Ибо вследствие чего первый человек, сотворенный Богом, созданный раньше других и наследовавший начальство и власть, не сохранил себя в блеске Божественных дарований из послушания Даровавшему заповедь? Да безрассудство – вот причина этого. Оно извергло его, а после него Каина, но не Авеля. Еноха верность закону показала призывающим Господа (Быт. 4:26), а Ламеха, наоборот, беззаконие низвергло. Вспомним о преложенном (Быт. 5:24) Богом Енохе, об оставшемся от древнего мира Ное, о трех его сыновьях, из коих два были богоугодны, а третий проклят. Прочтем также о лукавых создателях башни, а также о том, как после многих родов воссиял Авраам… Затем приведем на память священных двенадцать патриархов, славного Иосифа и следовавших за ним: богоглаголивого Моисея и его преемника, выдающихся судей, царей, боговидцев-пророков… [1141]

Отцы мои, братия и чада. Настоящее оглашение является предметом общеполезным, так как мне предстоит исследовать и обсуждать то, что служит к пониманию и возвещению закона, а, с другой стороны, для вас, слушающих и изучающих то, что достойно изучения, оно является, как я полагаю, напутствием ко спасению. Ведь что касается Боговдохновенного Писания, вы достаточно в этом осведомлены, а в нашем бедном слове вы, однако, еще нуждаетесь. Поэтому я и напоминаю вам (хотя и недостаточно и в самой малой степени), побуждаю, призываю, увещеваю, объявляю, угрожаю. Когда же я проникаюсь ревностью, то весьма сильно желаю всецело направить и ум свой, и мысль, и речь к просвещению душ ваших, хотя я сам и пребываю в полном мраке.

Итак, чада мои, не отлагайте со дня на день того дела, чтобы представить себя угодными Богу, не отсрочивайте на завтрашний день и не откладывайте благоприятного для исправления времени. Ведь мы, как написано, не знаем, что родит находяй день (Притч. 27:1). Будем же всегда готовы к смерти, к часу исхода, потому что нам предстоит не много жить; не станем относиться беспечно к самому переходу нашему [из здешней жизни], какого бы рода он ни был, под предлогом, что он неясно нам представляется, хотя и разъясняется многими отцами.

Ибо кто, находясь в помрачении, постигнет поразительное зрелище Ангелов? Даниил, муж желаний (Дан. 9:23), видел его и, хотя был пророк, сделался совершенно ослабевшим и почти бездыханным, как видно из его слов (Дан. 8:18, 27; ср. 10:8, 9, 17). А потом, что мы, в конце концов, представим в свое оправдание пред Богом и Судией всех во время того страшного и ужасного состояния, когда станем судиться во всех своих делах? Ведь это должно быть прежде всего. И кто стерпит день пришествия Его? – вопрошает один пророк (Мал. 3:2). И Исаия, в свою очередь, говорит: се, Господь идет, и дело каждого в руках Его (Ис. 40:10), и Он воздвигнет землетрясение на все народы звуком трубы Архангела, и пред лицем Его мы предстанем обнаженными и открытыми.

Итак, зная об этом и размышляя, не будем, братия, скоро согрешать, хотя сам я постоянно поскользаюсь. А если и падем, то быстрее поднимемся. В самом деле, кто, имея возможность уразуметь это, станет потом любить удовольствия или предаваться изнеженности, преисполняться высокомерия или гневаться из-за тщеславия, не повиноваться или проникаться презрением, отделяться от братства, ничего не делать, много спать, чревоугодничать, быть дерзким или предаваться смеху, говорить пустые речи и вообще делать что-либо другое из запрещенного? Не более ли свойственно будет ему проникаться внутренним сокрушением, плакать и сетовать, молиться и возгревать сердце любовью к Богу, быть смиренным и оказывать послушание, работать за себя и нести труды других, молчать и исполнять требования дисциплины, быть добрым в отношении ко всем и вполне услужливым.