Феодор Студит - Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения

Братия и отцы. Зачем сеет земледелец? Конечно, для того, чтобы потом снять жатву. И ради чего трудится купец? Без сомнения, для того, чтобы получить барыши. Так и проповедник на какой еще иной плод от своего труда надеется, как только, конечно, не на преуспеяния и усовершение своих слушателей? Но на вас вот – грехи что ли тут мои препятствуют? – проповедь не оказывает никакого воздействия: я много сею и тружусь, а не пожинаю ничего, я поучаю, оглашаю и наставляю, но мои слова <926>достигнут только вашего слуха, а потом вы тотчас же все забываете и снова впадаете в те же проступки. Поэтому я плачу и терзаюсь, что не могу преодолеть эту вашу беспорядочность. Без сомнения, эти немощь и неудачи мои проистекают оттого, что слаба самая моя проповедь. Но хотя бы мои поучения и были слабы, разве вы, кроме того, еще не слушаете Боговдохновенные Писания? Разве ваш слух не оглашается постоянно спасительными учениями?

Что вопиют (408)к нам святые отцы? Что они возвещают? Что они подтверждают? Чем угрожают? Не рисуют ли они пред нами тот страшный и нелицеприятный [1134]Суд, то ужасное и неподкупное судилище, то великое и тяжкое решение, вечные пытки и мучения, неугасаемый внутренний и внешний огонь, ядоносного червя, громадное жерло, беспросветный мрак, подземелья тартара, неразрешимые узы и <927>прочее? А затем разве они, в противоположность этому, не изображают также Царства Небесного, вечной жизни, неизглаголанной радости, неприступной славы, неизреченного света, истинной и недомыслимой красоты рая, недр Авраамовых, кущ святых, селений праведных, ангельских ликов, нескончаемого веселия и т. д.?

И вот, несмотря на все это, у нас не замечается никакого стремления исправиться и покаяться, но мы слушаем все это, как пустые слова, и ослушничаем, добиваемся только удовлетворить потребности удовольствий и похоти своей плоти, как бы закрываем глаза, опустив их долу, и, уткнув, подобно неразумным животным, лицо в землю, ищем, чего бы нам сегодня или завтра попить и поесть, какую бы шутку сказать для расслабления и собственной, и души собеседника, как бы, нарушив послушание, сочинить этому оправдание, <928>и таким путем бросаем дело, принимаем в себя ложь и отрицаемся от истины, а также бесстыдничаем, гнусно ведем себя, занимаемся дурными и неподобающими пересудами и вообще делаем свою душу мастерской не благочестия и праведности, но беззакония и неправедности. Нам нужно взирать горе [1135], думать о горнем, искать горнего, а также помнить, какой великий обет мы дали, с кем мы сочетались и кому мы подчинились – Самому ведь Владыке Богу, (409)скольких, далее, и каких грехов, так мерзко совершенных нами в прежней жизни, получили мы отпущение, скольких потом других провинностей мы удостоились прощения, и ввиду всего этого нам следует трепетать, воздыхать, смиряться, сокрушаться, держать свои сердце и взор не рассеянными, но размышлять о смертном часе, <929>об ответе перед Судией, о разлучении с телом, о встрече со страшными Ангелами, подобно тому как все это делали наши святые отцы.

Ибо они, соблюдая совершенную строгость во всем, даже до случайного слова, являлись постоянно серьезными, мягкими, светлыми, чистосердечными, твердыми, незлобивыми, кроткими, мирными, избегали распрей, не были плотолюбцами, не любили украшений, были молчаливы, песнословливы, благодарно настроены, послушны, смиренномудры, были действительно избранными сосудами (ср. Деян. 9:15), уготованными на всякое благое дело (ср. 2 Тим. 2:21), и имели своим обитателем Святого Духа.

Так чего же после этого мы, окаянные, нерадеем? Зачем ленимся? Зачем расслабеваем? Почему Слово Божие не касается наших душ? Почему мы не проливаем слез? Почему не смягчаем своих каменных сердец? Почему каждый день не восходим все выше и выше? Почему это мы не изменяемся к добру и не приобретаем особенной и отличной от мирян внешности, <930>манеры говорить и походки, чтобы действительно было видно, что мы убежали из мира и стоим выше образа мыслей обыкновенных людей, исполняя все свои дела со всевозможным благоговением и безмолвием? Придет, придет и не замедлит (Ис. 13:22) страшный и ужасный день и час (410)преставления, явится строгий и суровый Ангел, наступит конец праздника, и тогда, помышляя о предстоящей горькой, скорбной и уже бесповоротной участи и не имея возможности сказать: готово сердце мое, Боже, готово сердце мое (Пс. 56:8), мы возрыдаем. Но приидите, если вы действительно внимаете моим речам, поклонимся и припадем (Пс. 94:6) Самому Христу, Царю нашему, воздохнем от сердца, ибо близ Господь всем призывающим Его во истине (Пс. 144:18).

Он даст нам помощь в – стряхнуть дурные привычки и введет нас в добродетельное житие, которое состоит <931>не в том, чтобы совсем не есть, не пить, не встречаться и не беседовать с братом, а также не в том, чтобы совсем не спать, не признавать покоя, не отдыхать, не сходиться с другими для бесед, но в том, чтобы делать все благочинно и умеренно, в свое время и на своем месте, дабы таким образом, прилагая добродетель к добродетели и от одного преуспеяния ища другого, вы проводили мирную, безмятежную, ровную и ангелоподобную жизнь, – дабы и я, окаянный, со своей стороны, стал ревностнее в оглашениях, дабы также и ваши главные [начальники] отдохнули от обличений и порицаний, наставники – от наставлений, старшие – от надзора за младшими и дабы мы все, объединяясь между собою любовию, живя свято и праведно, достигли возвещенных нам благ во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Отцы мои, братия и чада. Видя множество угроз (άπειλας) [1137]Божиих пастырям, я трепещу, содрогаюсь и ужасаюсь. Ибо чрез Иезекииля Бог говорит следующее: стража дах тя дому Израилеву, и если ты увидишь грядущий меч и не возвестиши народу Моему, то крове его от руки твоея взыщу (Иез. 3:17–19, 33:2–7).

В книге того же божественного Иезекииля, порицая дурных пастырей, Он говорит: изнемогшего вы не укрепили, о болящем не позаботились, и заблуждающаго не обратисте, и сокрушеннаго не обязасте, и погибшаго не взыскасте, и крепкое оскорбисте трудом, иразсыпашася овцы Моя, понеже не имеяху пастырей (Иез. 34:4–5). Равно как и чрез боговдохновенного Осию говорит: слышите, жрецы, и вонмите, доме Израилев, понеже к вам есть суд: яко пругло бысте стражбе, и якоже мрежа распростерта на Фаворе (Ос. 5:1). И чрез премудрого Захарию говорит: пастыри Иерусалимские, оставльшии овец Моих, мышца его изсыхающи изсохнет, и око ему десное ослепая ослепнет (Ос. 11:17), и дальше: мечу, возстани на пастыря, и наведу руку Мою на пастыри (Ос. 13:7). И вообще, было бы долго в настоящее время приводить и собирать подобные изречения различных пророков. Но и без этого ясно, что ужасное осуждение тому пастырю, который не обличает, не запрещает, не умоляет (2 Тим. 4:2), не одушевляет, не понуждает и не уязвляет падших острием слова.