Моисей Альтшулер - Спор в иудейский новый год

— Как разные?

— В первом рассказе бог именуется «Элогим», что, собственно, означает «боги», (элога — бог, элогим — боги); во втором рассказе бог именуется «Ягве».

— Я не могу ничего противопоставить твоим логичным соображениям, Соломон. Я к этому не подготовлен. Я не противник науки. Разумный человек не может быть против науки. Но я верю. Верю в бога, верю в Тору. А по-твоему, Библия не имеет никакого исторического значения? Одни сказки?

— Я этого не говорил. Я, да и все марксисты, никак не отрицаем исторического значения этих литературных памятников. Но ведь это вовсе не значит, что нужно признать божественным содержание этих книг, а описываемые в них легенды — историческими фактами. Эти книги многое говорят нам о быте и нравах наших далеких предков. Они свидетельствуют об экономических и политических порядках, которые господствовали в те далекие времена. А такими творениями человеческого духа, такими художественными произведениями, как «Песнь песней», мы восхищаемся и ставим их наравне с «Илиадой» или «Одиссеей».

— Ты говоришь: творение человеческого духа; значит, ты все-таки признаешь существование души?

— Отнюдь нет.

— Ты же сам говоришь: человеческий дух.

— Наличие душевной деятельности вовсе не означает наличия души, существующей вне тела и независимо от тела.

— Хорошо. Отложим пока этот вопрос, хотя у меня есть одно соображение, которое я хотел бы высказать тебе. Но пока отложим вопрос о душе. Поговорим о нем потом, по душам. Я хотел бы продолжить разговор о значении Библии.

— Пожалуйста.

— Ты говоришь: сказки.

— Я сказки назвал сказками. Есть в Библии и законы и выступления пророков, и исторические сведения (хотя к ним нужно подходить очень осторожно, критически).

— Есть, кажется, где-то в Талмуде такой рассказ, — после некоторого молчания заметил Мендель. — Спросили одного видного талмудиста (не помню имени его): «Скажи мне, пока я стою на одной ноге, содержание всей Торы». И тот ответил: «Люби ближнего, как самого себя».

— Ответ гласил так: «Что тебе не любо, не делай ближнему».

— Это, по-моему, то же самое. Разве уже одно это предписание Торы не стоит того, чтобы считать ее великой священной книгой?

— Знаешь ты, что в конце XVIII века во Франции была революция?

— Знаю. Ее, кажется, называют буржуазной.

— Да, это была буржуазная революция, и она была прогрессивной революцией, направленной против феодальных порядков. Лозунг этой революции был: «Свобода, равенство, братство». Но достаточно посмотреть, как живут помещики и капиталисты, с одной стороны, и рабочие и трудящиеся крестьяне, с другой стороны, чтобы видеть, каково истинное значение этого равенства в капиталистических странах.

В наше время империалисты США и их сподвижники в Англии и Франции именуют свои государства странами свободного мира. А каковы эти радетели свободы в действии? Всюду, где только угнетенный народ подымается на борьбу против своих поработителей, «свободный лагерь» железом и кровью стремится подавить это движение, насадить там своих ставленников — злейших реакционеров, душителей свободы и независимости народов.

— Это правда. Но ты отклоняешься в сторону от существа нашего разговора.

— Я не отклоняюсь. «Люби ближнего, как самого себя» не единственное предписание Торы. Чтобы понять истинное значение этого завета, нужно посмотреть, как оно сочетается с другими заветами, с законами Библии. Как, например, сочетать завет «Люби ближнего, как самого себя» с рабством, освящаемым Библией? В Библии ты читаешь благословение Исааком своего сына Иакова: «Да будут служить тебе народы и поклоняться пред тобою племена». Равенство и братство? Да? Или, может быть, любовь к ближнему?

— Но рабство ведь было не только у евреев…

— Правильно. Через рабство исторически прошло почти все человечество. Но я говорю о законах рабства в Библии не ради разоблачения народа, а для раскрытия завета «Люби ближнего, как самого себя» и его прогрессивного якобы значения. Это пустая фраза, а вернее, обманчивый лозунг.

— Ты говоришь: фраза. Но ведь есть же и прогрессивные для того времени законы, которые претворяются в благородные действия, в хорошие дела. Я имею в виду, например, закон отпущения. Знаешь этот закон? То есть помнишь его?

— Помню. Сейчас прочтем текст этого закона в Библии. Это должно быть, помнится, в книге Исход.

Вот он. Глава 21. «Если купишь раба еврея, пусть он работает тебе шесть лет, а на седьмой пусть выйдет на волю даром».

— Видишь?

— Вижу. Вижу, что Библия, которую ты считаешь священной книгой по настоящее время, узаконяет, освящает куплю рабов. Но будем читать дальше: «Если же господин его дал ему жену и она родила ему сынов и дочерей, то жена и дети ее пусть останутся у господина ее, а он (раб) выйдет один». И далее: «Но если раб скажет: люблю господина моего, жену мою и детей моих, не пойду на волю, то пусть господин его приведет его перед богом и поставит его к двери или к косяку, и проколет господин его ухо шилом, и он останется рабом его вечно». Раб не хочет выйти на «волю», потому что он не хочет разлучиться со своей женой, со своими детьми, он «любит» своего господина, как голодный рабочий «любит» своего хозяина — капиталиста… И вот за то, что раб «любит» своего господина, за то, что он не хочет расстаться со своей женой и детьми, за эту «любовь» он должен, по закону «священного писания», остаться вечным рабом.

— Такие были времена.

— Но ты же считаешь сейчас , в XX веке, живя в стране социализма, этот закон законом бога, а книгу, в которой этот закон записан, священной. Раз мы уж открыли Библию, прочтем в той же главе и такие законы: «Если кто продаст дочь свою в рабыни, то она не может выйти, как выходят рабы»… «Если кто ударит раба своего или служанку свою палкой и они умрут под рукою его, то он должен быть наказан».

— Видишь?

— Слушай дальше: «Но если они день или два переживут, то не должно наказывать его, ибо это его серебро». Что ты скажешь на эти иллюстрации к проповеди «Люби ближнего…»?

— Никто же из верующих не станет защищать или проповедовать законы рабства.

— Ошибаешься, дорогой мой. Законы капиталистического рабства господствуют в капиталистических странах. Эти законы охраняются танками и бомбами. Их защищают господствующие классы всюду, где власть принадлежит эксплуататорам. А заповедь «Люби ближнего…» нужна этим современным рабовладельцам, чтобы держать в узде угнетенные классы и народы.

— Ну, а такой лозунг (я уже говорю твоим языком), как «все люди братья», разве он не прогрессивный?

— Откуда ты взял это изречение?

— А ты не знаешь изречения «все евреи товарищи»?