Генрик Хмелевский - Христианство и религии мира

Поступая так, человек переносил на эти силы природы свои побуждения, свои качества, свой характер активного существа. Конечно, все это преобразовывалось воображением, персонифицировалось в исполинской фигуре божества. Мифы о предках, которых фантазия людей наделила необыкновенными свойствами, также связывались с этими силами. Это содействовало антропоморфизму, т. е. наделению божества чертами, а затем и обликом человека.

Попробуем для лучшего понимания этого процесса представить себе такой вполне реальный случай.

Вот земледелец в хорошую погоду отправился в поле пахать. Бодро двигается запряженный в плуг его мощный вол. Между тем из-за леса появляется на небе темная туча. Она все ширится, черными руками охватывает яркое благотворное весеннее солнце. Доносятся грозные звуки, грохот грома рождает испуг. Искрящаяся стрела молнии ослепляет. Страх пригибает к земле. И снова молния, а вслед за ней оглушительный треск грома. Прошло какое-то время. Громы утихли, молний не стало. На небе снова светит солнце. Страх миновал. Но что это? Вол, помощник пахаря в работе, краса и гордость конюшни, — мертв.

Человек-земледелец на этом этапе своего развития уже хорошо знает из опыта, что для того, чтобы совершилось убийство, должны существовать три вещи: кого убивать, чем убивать и кто это сделает. И вот перед ним лежит вол, убитый огненной стрелой, выпавшей из тучи, значит, там должен быть тот, кто убил. Тут, на земле, чаще всего убивает сам человек. Убивает, чтобы добыть мясо или вещи, созданные другим человеком.

Такой случай дает пищу человеческому воображению. Оно рисует образ необычайно могущественного человека, сверхчеловечески сильного, который, укрывшись за тучей, убивает. Силы природы приобретают вид человека. Фантазия? Да, фантазия, которая явлению природы примысливает человеческую фигуру.

Разумеется, процесс антропоморфизации — сотворения человеком бога по образу и подобию своему — был длительным и постепенным.

Божествами, выступающими уже в определенном обличии (у некоторых народов — человеческом, у некоторых, сохраняющих остатки представлений о предке— животном, лишь получеловеческом, хотя и с человеческими чертами характера и образом действий), долгое время оставались конкретные силы природы, наиболее связанные с трудовой деятельностью человека.

Этим и только этим можно объяснить тот факт, что в исторический период (в котором можно оперировать датами) мы встречаемся с разнообразием богов. Но каких? Все они связаны в первую очередь с трудовой деятельностью людей. У людей, занимавшихся земледелием, были божества земли-матери плодоносящей, кормилицы, божества воды, посевов. Наиболее популярным божеством является здесь солнце, рядом с ним выступает луна. У кочевников божествами являются звезды-проводники в степных странствиях. У людей, живущих в горах, свои таинственные боги: пещеры, огнедышащие вулканы.

Трудовая деятельность, особенно земледельческая, дала начало и одной из легенд, в несколько переосмысленном, модифицированном виде вошедшей в разные религии — легенде о воскресении из мертвых. Пахарь бросает в землю «мертвое зерно». И вот оно после определенного времени пребывания в земле «таинственным» образом оживает, порождает из себя новое растение и новые многочисленные зерна. Посеянное зерно для человека — явление необычное, непонятное и в то же время очень важное. И оно становится божеством (обычно связанным родственными узами с матерью-землей). Оно умирает, а затем, к радости людей, вновь оживает. Это доброе божество.

Культы, связанные с земледелием, а особенно с животноводством, дают начало многочисленным богам плодородия. Ожидая приплода или урожая, люди укреплялись в представлении, что это тоже зависит от таинственных, неизвестных существ — богов. Плодородие связывалось с женским началом, отсюда культ матери-кормилицы.

Так появился на арене уже исторического человечества хоровод разнообразных богов — сил природы. Но они вели себя совсем не так, как полагалось бы вечным, неизменным, не имеющим ни начала ни конца богам. Они изменялись. Умирали или сливались друг с другом, меняли обличье и свойства, увеличивали свою мощь или утрачивали всякое значение. На сцене человеческой истории начиналось действие, и режиссером его был человек.

В жизни первобытного человека имели значение не только силы природы. Деятельность человечества уже на ранних стадиях его развития порождала общественные явления. Они возникали из различных связей между людьми, условий совместной жизни. Такой естественной связью, например, была семья. Но жизнь общества создает не только естественные связи. Из совместного труда тоже рождается связь, становящаяся чем-то более значительным, нежели случайное соединение усилий. Это общественная связь, постоянно объединяющая некоторые группы людей.

При исследовании первобытных обществ бросается в глаза факт существования внутри племени таких групп, как охотники, старики, женщины, молодежь. Основой формирования таких групп является не только пол или возраст, но и занятие. Совместный труд требует определенных конкретных действий, выполнение которых вызывает определенную взаимосвязь участников (например, охота). Это становится общественной нормой, появляется новый вид связи между людьми.

Чтобы стать членом такого союза, нужно уметь выполнять определенные обязанности.

Появление внутри рода или племени таких групп, основанных на первобытном разделении труда, порождает новые общественные явления.

Примером могут быть обычаи и обряды, связанные с обучением подрастающей молодежи.

Общественные явления и нормы, будучи связанными с представлениями о внешних силах, способствующих или враждебных данной деятельности, порождали возникновение новых представлений, специфических для данной общественной группы. Нормы, обязательные для этой группы, становятся как бы утвержденными неизвестной силой. Постепенно стирается память о том, как возник данный образ действий, нормы становятся как бы указаниями высших сверхъестественных сил, а в случае, если уже сформировались представления о божестве, — законами, установленными богом. Примером такого преображения общественных норм в божий закон могут служить некоторые формулировки законов, якобы продиктованных Иеговой на горе Синай, например: «Не пожелай жены ближнего твоего и никакой вещи, ему принадлежащей». История дает нам много доказательств того, что как жена, так и вещи не всегда были индивидуальной собственностью. Явление собственности («это — мое») возникло лишь в процессе специализации и разделения труда. Это общественная норма, возникшая в ходе производственного и общественного развития и лишь гораздо позже приписанная божеству. Задолго до возникновения библейского мифа об откровении на горе Синай Хаммурапи провозгласил точно такое же положение государственного права, обязательное в Вавилоне.