Антон Данненберг - Религия на Кубе. Философско-религиоведческий анализ

Следует отметить, что принципиально новая политика на восточном направлении стала проводиться Ватиканом после 1964 года. Ее автором и творцом стал архиепископ Казароли, а главным вопросом этой политики было участие Католической церкви в ослаблении международной напряженности. В 1966 году папа Павел VI впервые в истории принял советского министра иностранных дел А. Громыко (повторно – в 1967 году), в 1967 году – Н. Подгорного. Результатом второй встречи с А. Громыко стал визит в СССР архиепископа Казароли, в период между 24 февраля и 1 марта 1971 года. Свидетельством нормализации отношений явился очередной визит в Ватикан в 1974 году А. Громыко.

Данная двусторонняя открытость имела своими причинами, конечно, не взаимные симпатии. Каждая из сторон преследовала свои цели. И для Советского Союза избрание Войтылы папой стало неприятным сюрпризом, тем более что, как отмечал Дж. Вейгел, «он, уроженец Восточной Европы, знакомый с местными языками и культурой, как никто представлял себе положение Церкви за «железным занавесом». Для него также не было тайной коренное отличие коммунистических режимов от демократически устроенных государств – отличие, которое не в полной мере приняли во внимание ватиканские дипломаты, формировавшие и осуществлявшие Восточную политику Павла VI. Любое государство время от времени совершает преступные деяния, коммунистические же режимы являются преступными по своей природе» [432].

Показательно, что сам Иоанн Павел II дипломатично обходил вопросы политического противостояния в мире, нивелируя их до проблематики духовного единства и разобщенности. Таким образом, ему удавалось абстрагироваться (номинально) от политической проблематики и говорить как бы с позиций чистого гуманизма. Так, в своей речи в Гнезнинском Соборе в Польше Ъ июня 1979 года он вопрошал: «Не в том ли желание Христа, не в том ли воля Святого Духа, чтобы этот папа поляк, папа славянин явил ныне духовное единство христианской Европы?» [433].

Именно духовными методами Войтыла, как истинный папа, достигал политических целей. В 1980 году появляется энциклика «За беспримерное подвижничество», в которой святые Кирилл и Мефодий провозглашались сопокровителями Европы, что как бы стирало еще один барьер между западным и восточным христианством. Что же касается Кубы, то как отмечала «Нью-Йорк Таймс» в дни визита папы на остров, «до сих пор Иоанн Павел II избегал любой конфронтации с правительством Кастро, предпочитая распространить свое влияние более тонкими методами» [434].

Несмотря на попытки биографов Иоанна Павла II поставить этого Папу вне политики, очевидно, что именно политика, при этом политика на восточном направлении (говоря шире – по отношению к соцстранам) была его основным приоритетом. Показательно, что в 2004 году, на вручении награды «Медаль свободы имени Рональда Рейгана» в Вашингтоне бывший лидер польской «Солидарности» и экс-президент Польши Лех Валенса заявил, что «в разрушении коммунизма значительную роль сыграл не только Рональд Рейган, но и папа римский Иоанн Павел II и польская “Солидарность”» [435].

Позже, в 2012 году, в интервью «Радио Свобода», рассуждая о событиях в Польше, Валенса вновь вспомнил о папе римском. При этом, что крайне показательно, именно в контексте ситуации на Кубе. Говоря о падении социалистического режима в Польше, Л. Валенса отмечал: «Папа Римский ускорил эти процессы и предотвратил кровопролитие. Так что пятьдесят процентов нашего успеха заслуженно полагается святому отцу-поляку. Только не стоит подменять понятий: не он делал революцию. Он пригласил нас к молитве, а политическая оппозиция тогдашнего режима смогла подхватить свой пробужденный народ и повести к победе. Но если взглянуть, к примеру, на Кубу, там папа римский во время паломничества собрал почти весь народ, но не оказалось оппозиции, способной повести за собой этих людей. И коммунизм там жив до сих пор» [436].

В начале 2000-х годов стали всплывать и нелицеприятные для папского престола периода Иоанна Павла II факты, касающиеся практической деятельности на Востоке Европы совместно с США. Так, свидетельница по делу Слободана Милошевича Добрила Гайич Глисич заявила в Международном трибунале для бывшей Югославии (МТБЮ), что еще в начале 80-х годов президент США Рональд Рейган и Папа Римский Иоанн Павел II обсуждали между собой раздел Югославии [437].

По мнению Б. С. Милошевича, Ватикан «несет ответственность за разрушение всех Югославий – Королевства Югославии, СФРЮ, СРЮ, Государственного содружества Сербии и Черногории. Ватикан бесцеремонно вмешивался и в дела Сербской православной церкви, яркий пример тому – признание Ватиканом автокефалии Македонской православной церкви» [438]. Рассматривая политическую историю того периода, Б. С. Милошевич резюмирует: «Все, что произошло в Восточной Европе в 80-х – в начале 90-х годов, не было возможным без участия папы Иоанна Павла II (К. Войтылы)» [439].

Как отмечает Тай Флэтли (Университет Род-Айленда), первая встреча Папы с Рейганом в 1982 году была продиктована вполне очевидными целями: Папа хотел восстановления демократии в Польше, Рейган – развала Советского Союза [440].

Согласно Войцечу Адемицки, члену «Солидарности», роль Ватикана в изменении режима в Польше была «открыта лишь наполовину, а наполовину – секретна. Ее открытая сторона выражалась в предоставлении гуманитарной помощи: еда, деньги, медицина, консультации врачей, проводимые в церквях. Тайная же сторона заключалась в поддержке политической деятельности: предоставление печатных машинок всех видов, предоставление нам мест для тайных собраний, организации специальных демонстраций» [441].

Разумеется, руководство Кубы прекрасно было осведомлено о деятельности Католической церкви в период холодной войны. Точно так же, как оно было осведомлено и о ее деятельности по отношению к социалистическим режимам в самой Латинской Америке. Так, известно, что католицизм в Латинской Америке имеет свои специфические особенности, связанные, в первую очередь, с независимой, в ряде случаев, позицией по отношению к целому ряду вопросов. Так было, например, во время событий 1970 года в Чили. И. Григулевич отмечал по этому поводу: «Особо следует сказать о позиции Католической церкви к правительству Альенде. Как известно, после Второго Ватиканского собора (1962–1965) в ориентации Католической церкви, особенно в Латинской Америке, произошли серьезные изменения. Из противника социальных перемен Католическая церковь, в лице господствующего в ней течения обновленцев, превратилась в их поборника. В Церкви даже образовалось крыло, требующее радикальных перемен. На выборах 1970 года, в отличие от предыдущих, церковная иерархия, возглавляемая кардиналом Раулем Сильвой Энрикесом, заняла позицию невмешательства, а с приходом к власти блока «Народное единство» стала проводить политику сотрудничества с правительством Альенде» [442].