Лариса Артемьева - Под сенью учителя

И хочет, и ищет он чего-то,

Еще не понимая,

Что это волшебник

Проник маленькой палочкой

В сердце его, говоря:

"Ну!… Давай же,

Иди ко мне, вместе будет нам хорошо,

Ведь теперь и тебе тоскливо быть одному!…"

И волшебник, добрый и мудрый,

Вновь помогает ему:

Еще один только «Чак!» -

И человек уже ощущает,

Что есть где-то волшебный замок,

Полный всяких добрых чудес,

И сам волшебник ждет его там,

И только вместе будет им хорошо…

Но где этот замок?

Кто укажет мне путь к нему?

Как встретиться с волшебником?

Как найти мне его?

Постоянно в его сердце: «Чак!»,…"Чак!",

И уже не может он ни есть и ни спать,

Везде видятся ему замок с волшебником,

И совсем уж не может быть один,

Ведь так плохо быть одному!

Но чтобы стал человек как волшебник,

Мудрым, добрым, любящим, верным -

Он должен уметь делать все,

Что умеет делать волшебник.

Должен во всем быть похожим на него.

Но для этого «Чак!» уже не годится -

Этому человек должен сам научиться.

Но как?…

Поэтому волшебник незаметно и осторожно,

Медленно и нежно ведет человека:

Тихонько: чак – чак… чак – чак…

К большой древней книге волшебств,

Книге Зоар…

А в ней все ответы на все – все,

Весь путь, как все делать,

Чтобы было в конце-концов хорошо,

Сколько ж можно быть одному…

И человек торопится быстро-быстро

Пробраться в замок, встретиться с волшебником,

Встретиться с другом, быть рядом с ним,

Сказать ему: "Ну!…

Вместе нам будет так хорошо,

Ведь так плохо быть одному…

Но вокруг замка высокая стена

И строгие стражники на ней.

А чем выше взбирается на стену человек,

Тем грубее отталкивают его,

Тем больнее падает он,

Обессилен и опустошен

Кричит он волшебнику:

Где же доброта и мудрость твоя?

Зачем ты так мучаешь меня?

Зачем же звал ты меня к себе?

Зачем сделал ты так,

Что плохо мне без тебя?…

Но… вдруг чувствует: «Ча…ак!» – и снова

Он стремится вперед, вверх по стене.

Обойти стражников, взобраться на стену,

Ворваться в закрытые ворота замка,

Найти своего волшебника…

И от всех ударов и неудач,

Обретает он силу, упорство,

Мудрость.

Вдруг из разочарования растет желание…

Он учится сам делать все чудеса,

Которые делает волшебник,

Он сам учится создавать то,

Что мог только волшебник!

Из глубин неудач растет любовь,

И желает он больше всего – одного:

Быть с волшебником рядом, видеть его,

Все отдать, ничего не прося взамен.

Ведь только тогда будет ему хорошо,

И совсем невозможно быть одному!…

И когда уже вовсе не может без него,

Открываются сами большие ворота,

И из замка навстречу ему,

Спешит волшебник, говоря:

"Ну! Где же ты был! Иди ко мне!

Как нам будет теперь хорошо!

Ведь мы оба знаем как плохо,

Как тоскливо быть одному!"

С той минуты они уже вместе всегда,

Верные, неразлучные и любящие друзья,

Нет выше и глубже их чувств,

А любовь заполняет настолько сердца,

Что не может даже припомнить никто,

О том как тоскливо быть одному!…

Прислушайтесь внимательно, каждый:

Если кто-то из Вас в сердце своем

Слышит тихо:…чак…чак -

Что главное в жизни – встреча с волшебником…

Что только тогда будет Вам хорошо,

А пока так грустно и плохо…

Обратитесь к ассистенту волшебника…

Он ждет вас!

– Спасибо, дедушка, мне очень понравилась твоя сказка. Дедушка, а что такое каббала?

– Где ты слышал это слово? – улыбнулся я.

– Это дядя говорил, который вчера приходил к тебе.

– Чтобы тебе было понятно, скажу так: это наука получать.

– Например, когда мама дает мне конфету?

– Да, но ты должен скушать ее с мыслью, что этим доставляешь удовольствие маме.

– Скажи, а ты каббалист?

– Да, милый.

– Я тоже хочу стать каббалистом, когда вырасту. Это трудно? Ты меня научишь, как им стать?

Я улыбнулся опять, а мой мальчик мгновенно уснул, как это обыкновенно делают дети, даже не выслушав ответ.

«Трудно ли стать каббалистом? – Подумал я, – хороший вопрос для малого ребенка!»

Может возникнуть вопрос: человек, который занимается Каббалой, становится отрешенным от нашего мира, отдаляется от житейских забот; для него семья, работа, дети, человечество, личные затруднения перестают существовать? Может быть, он смотрит на всех сверху вниз, пренебрежительно: «Чем там занимаются эти людишки? Я охватываю все мироздание, весь его процесс вижу от начала до конца. Миры, души, как они нисходят в наш мир, плывут по его течению, восходят… Я, глядя, как озабочены своими повседневным маленькими проблемами люди, видя их бесцельность, беспомощность, ограниченность, пренебрегаю ими…». Так ли смотрит каббалист на мир? Оказывается совершенно иначе.

«*

Мой Учитель очень заботился о собственном теле, пекся о том, чтобы быть здоровым, регулярно сдавал анализы. Я покупал ему все необходимые продукты – овощи и фрукты, даже шоколад.

Мы ходили с ним на море: пока он не совершал весь комплекс физических упражнений – не выходил из воды. Если не море, так, полуторачасовая ходьба. Я должен был напевать что-нибудь быстрое, и в таком темпе мы шли – полтора часа!

В середине пути делалась остановка на десять минут, мне разрешалось задать вопрос, и снова – в путь. Ему тогда было восемьдесят лет!

Мы регулярно занимались плаванием или гимнастикой, по три-четыре часа в день делали различные упражнения.

Есть люди, которые могут сидеть целый день – Учитель не выносил сидячего образа жизни, его тело требовало физической нагрузки. Я купил ему велосипед-тренажер, и каждый вечер он совершал на нем определенное, довольно значительное, количество движений.

Одно время к нам приходил учитель йоги – он обучал нас не философии, а упражнениям, помогающим развивать гибкость тела. Я был тогда в таком упадническом настроении, что сказал: «Я не способен этим заниматься!».

«Хорошо, не надо – ответил Рабаш, – я один продолжу уроки». Они стали проводить занятия у него дома, а не у меня, и только через несколько дней я смог вернуться…