Александр Гурштейн - Извечные тайны неба

И до, и после строительства Стоунхенджа у разных народов астрономические соображения властно вторгались в архитектурные замыслы. Египетский иероглиф «акхет» означает «места на горизонте, где Солнце встает и садится». Он представляет собой стилизованное изображение Солнца между двумя горами. При возведении египетских пирамид их ориентация и взаимное расположение также определялись по астрономическим данным. Может ли быть случайностью для знаменитого некрополя в Гизе такой, например, факт, что в день летнего солнцестояния заход Солнца, наблюдаемый с головы сфинкса, происходит точно между великой пирамидой Хеопса и пирамидой Хефрена (второй по величине), являя собой на горизонте живое воплощение иероглифа «акхет»? А ведь постройки на плато Гиза близ современного Каира, как мы уже упоминали, почти на тысячу лет древнее Стоунхенджа: они возводились в эпоху фараонов IV династии между 2700 и 2550 гг. до н. э.

Разумеется, астрономические занятия древних египтян нашли отражение не только в архитектуре. Разнообразные свидетельства говорят нам об уровне развития астрономии в Древнем Египте в так называемый Династический период: с конца III тысячелетия до н. э. и до 332 г. до н. э., когда страна была порабощена Александром Македонским. За три тысячелетия египтяне преуспели в разработке календаря. На небе ими была выделена стройная система групп звезд, которые служили для предсказаний смены времен года и измерения времени ночью, когда нет Солнца. Они конструировали сложные астрономические приборы: солнечные часы и водяные часы – клепсидры.

Древняя египетская цивилизация возникла в плодородной долине Нила. На берегах других крупных рек в благодатном субтропическом климате в близкое время формировались великие цивилизации Нижней Месопотамии (в низовьях Евфрата), долины Инда (в современном Пакистане), долины Хуанхэ. Все они характеризовались значительным уровнем астрономических знаний.

Советский археолог И. Л. Кызласов обратил внимание на продуктивность совместного анализа всей совокупности таких древнейших памятников, как менгиры – одиночные камни, кромлехи – группы камней и надмогильные курганы. Он пришел к выводу, что особенности всех этих разбросанных от берегов Атлантики в Европе до берегов Тихого океана в Азии памятников, прежде всего, курганов выражают представления древних о строении мира – «мировой горе». «Мировая гора» – могильный курган – заключала в себе мир земной – видимый, мир подземный – невидимый и, наконец, мир небесный. С представлениями древних о строении Вселенной были связаны ориентация усопшего головой от Солнца или к Солнцу, восходящему или заходящему, ориентация сторон кургана по странам света, весь обряд погребения. Скорее всего, египетские пирамиды были дальнейшим развитием идей, заложенных в характерные черты гораздо более ранних могильных курганов. Так или иначе, именно трактовка древнейших культовых и погребальных сооружений как моделей мира вынуждала их творцов заботиться об ориентации по странам света, украшать астральными символами, увязывать с астрономическими явлениями. Такая увязка могла быть совсем незначительной – либо, напротив, очень глубокой, как это имело место в Стоунхендже. Эти интересные соображения открывают возможность еще больше углубить наши сведения о месте астрономии в системе взглядов древних народов.

Высокая астрономическая культура древнейших цивилизаций Земли – не выдумка праздных умов, а установленный факт. Чем-то еще удивит современных астрономов наш общий предок, человек-труженик тех далеких времен, когда на Земле еще не было письменности?

Дорогой читатель! Ты взял в руки эту книгу должно быть потому, что тебе небезразлична астрономия. Но никак нельзя забывать, что астрономия – лишь часть того удивительнейшего явления, которое зовется наукой. А наука – лишь одна из форм общественного сознания человечества. К числу других форм общественного сознания принадлежат и искусство, и философия, и политическая идеология, и мораль, и право, и религия. Все они имеют корни в человеческой практике. Все они сосуществуют в человеческом сознании и оказывают друг на друга воздействие.

Нельзя понять законов развития науки – в том числе и астрономии – вне общей истории человечества.

Вникая в исторические судьбы рода человеческого, мы ставим перед собой задачу реконструкции. Как много знали наши отдаленные предки и сколь многое умели? К чему стремились и чего достигли?

При выполнении исторической реконструкции нас постоянно подстерегают две опасности. Первая: изобразить древнего человека слишком знающим и слишком умелым. На этой позиции, например, стоят все те, кто слепо верит в палеоконтакт, т. е. древнее посещение Земли инопланетянами. Сторонники такой точки зрения утверждают, будто инопланетяне из других высокоразвитых миров обучили древнего человека знаниям и навыкам, которые чудесным образом увеличили его власть над природой. В дальнейшем сокровенные знания, полученные от иных цивилизаций, лишь стирались, утрачивались и искажались. Человек сдавал позиции, и на новом витке истории принужден был заново выучиться тому, что было им некогда освоено, а потом забыто. Скажем прямо, такая точка зрения не имеет под собой никаких серьезных оснований.

Столь же безосновательна другая крайность: простодушная вера в ограниченность, примитивность, ущербность древнего человека. Древний человек многого не знал, но он думал, искал, боролся. Способы, которыми он решал встававшие пред ним задачи, радикально отличаются от современных, но все они отмечены печатью находчивости разностороннего человеческого гения.

Приходилось ли вам когда-нибудь задумываться, каким методом древнерусские иконописцы расписывали внутреннюю сферическую поверхность куполов православных соборов так, чтобы снизу живописный образ воспринимался без искажения за счет округлости подкупольной поверхности? С позиций современного инженера следовало бы прибегнуть к расчету на ЭВМ. Наши предки отыскали, как вы догадываетесь, совершенно иной путь.

В подкупольном барабане собора временно натягивалась веревочная (как бы координатная) сетка, а в центре собора на полу ночью разжигался костер. Тени от веревок падали на подкупольную поверхность и их обводили углем: так получалась строгая картина искажений правильных квадратиков веревочной сетки на сферической подкупольной поверхности при центральном проектировании. Оставалось разбить исходный рисунок на квадратики и уже по квадратам, с учетом искажений, перенести его на потолок.