Техника и вооружение 2006 06

Вполне естественно, что молодому КБ выполнить эту сложнейшую работу без помощи самих разработчиков было невозможно. Поэтому к заводу была временно прикомандирована группа конструкторов из КБ, руководимого Ж.Я. Котиным. Это были специалисты высочайшего класса, сыгравшие важную роль не только в совершенствовании танка, но также и в обучении молодых конструкторов нового КБ.

Начальник ГБТУ генерал-полковник И.А. Лебедев.

Главный конструктор Ленинградского КБ генерал-лейтенант Ж.Я. Котин.

Поскольку я в ожидании отдельной квартиры жил в заводской гостинице, мне довелось лично познакомиться и в течение длительного времени общаться с проживавшими здесь же ленинградскими конструкторами. Некоторые из них мне особенно запомнились.

Главным лицом среди них был один из заместителей Ж.Я. Котина — Николай Федорович Шашмурин. Его приглашали из Ленинграда, когда возникали особо сложные вопросы. Он был невысок, худощав, лысоват, но держался очень солидно и уверенно, как человек, знающий себе цену. На его пиджаке авторитетно поблескивали две золотые лауреатские медали. Не сходившее с его лица насмешливое выражение говорило о снисходительном отношении к собеседникам и давало им почувствовать его превосходство над ними в понимании глубины обсуждаемых вопросов. И действительно, предлагаемые им рекомендации всегда были квалифицированны, обоснованны, принимались безоговорочно и давали нужный результат.

Другие ленинградцы находились здесь безвыездно и своими практическими действиями давали своего рода мастер-класс менее опытным сталинградским коллегам. Иногда, в дополнение к совместной практической работе над конструкторской документацией за чертежными досками, а также к рассмотрению технических вопросов непосредственно в производственных цехах и на танкодроме, ленинградцы проводили теоретические занятия с молодыми конструкторами.

Помню, например, как вечерами в гостинице начальник бюро вооружения Ленинградского КБ Г.А. Рыбин, которого, несмотря на высокий рост и внушительное телосложение, все нежно называли Гошей, готовился к занятиям со сталинградскими конструкторами по группам вооружения танка. При этом он стремился не только ознакомить их с чертежной и эксплуатационной документацией, но также дать им основные начала теории стрельбы. Имевшихся у него под руками источников ему оказалось недостаточно, и я предложил ему воспользоваться сохранившимися у меня академическими конспектами лекций по этому предмету. Ознакомившись с моими записями, Гоша был приятно удивлен тем, насколько глубоко в бронетанковой академии изучалась эта сугубо артиллерийская наука, в том числе не только внешняя, но и внутренняя баллистика.

Вспоминаю и немолодого руководителя группы трансмиссии А.И. Кузьмина. В те дни он занимался анализом причин упомянутой выше ненормальной работы коробки передач в танке ПТ-76, а также завершением отработки привода погрузочной лебедки для плавающего бронетранспортера БТР-50П. В отличие от других ленинградцев, людей веселых, остроумных, легких в общении, интересных партнеров в преферансе и в шахматах, А.И. Кузьмин был мрачен, замкнут и поглощен какими-то внутренними переживаниями. Тем не менее работа его была очень плодотворна и завершилась успешно. К сожалению, некоторое время спустя до меня дошли слухи о том, что по возвращении в Ленинград он вскоре покончил жизнь самоубийством, узнав о своем онкологическом заболевании.

Постепенно сталинградское КБ набиралось опыта и через какое-то время смогло свободно обходиться без посторонней помощи.

Возглавлял молодое КБ главный конструктор Серафим Алексеевич Федоров. Он был весьма своеобразной личностью. Человек очень энергичный и инициативный, он всегда был в кипучем состоянии. Разговаривал он только на повышенных тонах, иногда срываясь на крик, и его лицо постоянно пылало от возбуждения. Наряду с работами по доводке ПТ-76 и отработке конструкторской документации на БТР-50П он стремился к расширению фронта опытноконструкторских работ и созданию семейства военных машин на этой базе.

В то же время он не был идеально грамотным инженером и порой путался в элементарных научных понятиях. У военпредов он получил ироническое прозвище Фуко за неуместное упоминание о токах Фуко, когда речь шла о возникновении гальванических пар у сопрягаемых деталей из разнородных металлов.

В начальный период освоения производства ПТ-76 происходила интенсивная доводка его конструкции. По согласованию с военной приемкой конструкторы вносили в чертежи десятки крупных и сотни мелких изменений. Большинство этих изменений было связано с необходимостью приспособить конструкцию деталей к условиям серийного производства.

Нужно сказать, что в первое время многие детали изготавливались универсальным способом, без специальной оснастки и с применением большой доли ручного труда. Это приводило к нестабильности качества их изготовления и к непомерно высокой себестоимости. Дело доходило до анекдотических случаев. Помню, например, что обычный алюминиевый питьевой бачок емкостью около трех литров, входивший в комплект ЗИПа танка и представлявший собой полый цилиндрический сосуд с резьбовой горловиной для наворачивания крышки-стакана, по трудоемкости изготовления и себестоимости соперничал с серийной танковой коробкой передач. Это было связано с тем, что в отсутствие штамповой оснастки бачок изготавливался из цельной алюминиевой болванки большого диаметра путем обточки ее снаружи и расточки внутри на универсальных станках. При этом необходим был межоперационный контроль соответствия бачка чертежу по геометрической форме, наружным и внутренним размерам, толщине стенок и днища. Замеры производились вручную с использованием универсального мерительного инструмента. В довершение всего производилась ручная слесарная дообработка бачка — зачистка наружных поверхностей, удаление заусенцев и скругление острых кромок с помощью универсальных слесарных инструментов. Бачок получался прямо-таки золотым.

Такого рода примеров в начале производства было немало.

Постепенно росла оснащенность производства необходимым специальным технологическим оборудованием. Под влиянием технологов конструкторская документация становилась все более адекватной условиям серийного производства, трудоемкость и себестоимость танков снижались, стабилизировалось качество их изготовления.