Техника и вооружение 2005 10

И не только нашей страны. Выпуск разработанных им двигателей освоен на Украине, на предприятиях бывшей Чехословакии, в Польше и Китае, где их создатель известен, пожалуй, даже больше, чем на родине.

Наряду с реализованными работами Б.Г. Егорова остался и еще невостребованный задел. Так, с участием Бориса Григорьевича были созданы первые в мире образцы газодизелей, способных работать как на газожидкостном, гак и на дизельном процессе с переходом одного в другой без остановки двигателя. Это направление до сего времени не получило заслуженной оценки и должного практического использования.

Осмелюсь предположи ть, что после всего сказанного у читателя возник вполне законный интерес к этому незаурядному человеку. Каков он был в жизни? В работе? В общении с людьми? Наконец, как он выглядел внешне?

Начну с последнего.

По своему внешнему облику Борис Григорьевич был столь же неординарен, как и по своему внутреннему содержанию.

Его внешность можно представить себе, если вообразить стандартную человеческую фигуру, слепленную из пластилина, а затем подвергнутую сильному давлению сверху. Невысокий рост, непропорционально широкое туловище на коротких чуть изогнутых ногах. Голова, как бы сплющенная сверху и практически лишенная шеи. Лысина, окаймленная редкими рыжеватыми волосами. И довершало этот странный портрет огромное серо-голубое бельмо на одном глазу.

Самое удивительное, что при такой далеко не идеальной внешности он был обаятельнейшей личностью. Веселое, слегка ироничное выражение лица, быстрый народный говорок, неожиданность и парадоксальность умозаключений сразу же выдавали его острый ум, независимость суждений и оригинальность мышления.

Особенно интересен он был в полемике со своими техническими оппонентами. Свою аргументацию он высказывал увлеченно, подтверждал ее тут же с ловкостью фокусника извлекаемыми из карманов расчетными материалами и экспериментальными графиками, которые у него всегда оказывались под рукой. Спорить с ним было опасно. Услышав недостаточно обоснованный довод оппонента, он багровел, от чего бельмо на его глазу казалось внезапно побелевшим. На его лице появлялась какая-то мефистофельская улыбка. Сверля оппонента пронзительным взглядом своего единственного глаза, он обрушивал на него шквал язвительных и саркастичных контраргументов. Его остроумные доводы были настолько логичны, неопровержимы и победоносны, что от аргументов его противника не оставалось камня на камне, а сам оппонент представал перед аудиторией в жалком, смешном и беспомощном виде.

Кстати, его экспериментальные графики были интересны еще и тем, что ему принадлежит приоритет в моторостроительной отрасли по освоению торсиографирования и осциллографирования быстропротекающих процессов в двигателях внутреннего сгорания. Он сам разработал и первым применил некоторые типы датчиков для исследования и визуализации рабочих процессов.

Большой интерес представляли и его расчеты. Подготовленная им расчетная группа считалась одной из наиболее квалифицированных в сфере разработки и использования эффективной методики расчета крутильных колебаний. Им впервые была предложена оригинальная по своей комплексности методика расчета характеристик разрабатываемых двигателей в тесной увязке со всеми объектовыми системами силовой установки. Эта методика позволяла проектировать двигатель не под промежуточные стендовые характеристики, а под реальные конечные характеристики силовой установки объекта в целом.

Еще в довоенные годы, будучи молодым конструктором-дизелистом на Сталинградском тракторном заводе, осваивавшем выпуск двигателей В-2 для танков Т-34, он, по воспоминаниям свидетелей, отличался умением быстро находить оптимальные варианты технических решений.

В первые годы Великой Отечественной войны оборудование заводов, выпускавших двигатели В-2, было эвакуировано из Харькова и Сталинграда в Барнаул. Здесь было начато строительство Барнаульского моторостроительного завода № 77 («Трансмаш»). Освоение массового выпуска этих двигателей на новом месте потребовало привлечения высококвалифицированного инженерного персонала в новые производственные цеха строящегося предприятия. Борис Григорьевич был переведен мастером в сборочный цех этого завода.

В ходе освоения производства двигателей В-2 в новых условиях неизбежно возникали многочисленные сложные технические проблемы. Военная обстановка требовала их быстрого решения. И здесь как никогда пригодилась способность Бориса Григорьевича находить кратчайшие пути к решению самых сложных технических задач.

Сейчас это кажется невероятным, но после разгрузки в августе 1942 г. первых эшелонов с оборудованием в Барнауле уже через четыре месяца был отпразднован день рождения нового завода, изготовлен и запущен первый серийный двигатель В-2. Всего за годы войны завод выпустил более 10 тыс. танковых двигателей. Это была существенная доля общего выпуска двигателей В-2 всей нашей промышленностью. Такие темпы и объемы освоения производства танковых двигателей оказались недоступными для нашего противника, пользовавшегося услугами всей промышленности покоренных им европейских стран.

В книге «Воспоминания солдата» бывшего начальника генерального штаба сухопутных войск и генерал-инспектора бронетанковых войск вермахта Гейнца Гудериана содержится по этому поводу весьма откровенное признание:

«Как уже упоминалось, в ноябре 1941 г. видные конструкторы, промышленники и офицеры управления вооружения приезжали в мою танковую армию для ознакомления с русским танком Т-34, превосходящим наши боевые машины; непосредственно на месте они хотели уяснить себе и наметить исходя из полученного опыта ведения боевых действий меры, которые помогли бы нам снова добиться технического превосходства над русскими. Предложения офицеров-фронтовиков выпускать точно такие же танки, как Т-34, для выправления в наикратчайший срок чрезвычайно неблагоприятною положения германских бронетанковых сил не встретили у конструкторов никакой поддержки. Конструкторов смущало, между прочим, не отвращение к подражанию, а невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей Т-34, особенно алюминиевого дизельного мотора».

Борис Григорьевич Егоров.

Когда война подходила к концу и появилась возможность подумать о проблемах дальнейшего научно-технического прогресса в нашем двигателестроении, Борис Григорьевич вернулся в конструкторский отдел. Здесь по- настоящему раскрылся его творческий талант.