Мир Авиации 2001 02

Нильсон так делится впечатлениями: «Встреча с авиадармом Сергеевым была удивительно интересна. Сергеев в свои 40 или 50 лет представлял тип спокойного и интеллектуального товарища. Он был высшим руководителем Всероссийского Воздушного флота. Что будет темой встречи? Сделают ли мне выговор за то, что я не спросил разрешения высшего командования для поездки домой? Я задавался этими вопросами по пути на встречу».

3* Приводится в книге А.Нильсоно «От «Амалтеи» до Русской революции».

4* Соответственно: начальник Полевого управления авиации и воздухоплавания, начальник Штаба Воздушного флота и военный комиссар Полевого управления авиации и воздухоплавания.

Итак, Нильсона направили советским курьером в Швецию. Но путь его не был прям. Сначала он поездом выехал в Даугавпилс, затем, в составе двухтысячной колонны как «немецкий военнопленный» добрался до Вирбаллена на германской границе. А вот в Германию его не пустили, поскольку Антон не смог представить удостоверения более убедительного, чем летный сертификат. Вернувшись в Каунас, он некоторое время спустя предпринял еще одну попытку, на этот раз более удачную. Кенигсберг — Берлин — Стокгольм… Места назначения курьер достиг только в сентябре 1919 года.

В шведской столице Антон Нильсон оставался недолго — вошел в контакт с Торстеном Гулльбергом (Torsten Gullberg), секретарем шведской Ассоциации аэронавтов, который проявил некоторый интерес к планам Нильсона, связанным с авиалинией. А уже в начале октября курьер поездом вернулся в Берлин. Он намеревался приобрести там самолет для возвращения в Москву.

Сегодня это может показаться странным, на факт остается фактом: в то время несколько человек совершили подобные перелеты в Москву. Наземное сообщение с востоком, если вообще действовало, было опасным из-за продолжавшейся войны, а самолеты в Германии по окончании войны на Западном фронте были недороги. В конце года Нильсон направился в Данциг вместе с немецким пилотом Эрихом Клютке, чтобы найти самолет. Попробовали несколько машин, но от покупки отказались.

21 апреля Нильсон оказался в Штеттине, куда прибыл, чтобы попасть на борт теплохода «Обербургомистр Хаген», направлявшегося в Ревель (Таллин). 3 мая 1920 года он, наконец, прибыл в Москву. Таким образом, поездка курьера в Швецию и обратно заняла почти год!

В Москве Антону Нильсону нашлось много работы. Он несколько раз ездил на Польский фронт, встречался с Сергеевым и Лапчинским. Позднее шведа зачислили в 51-й авиаотряд, базировавшийся на Ходынке в Москве. Интересно, что в этом отряде, которым командовал Романов, была даже летчица по фамилии Филиппова. На январь 1921 года в 51-м авиаотряде имелось два «Ньюпора» 10, «Вуазен» LA, RAF RE.8 и два RAF ВЕ.2е. Позже добавилось еще несколько ВЕ.2е и Anatra Anasal. В том же году, в связи с общей реорганизацией РККВФ, обозначение отряда было изменено на 20-й авиаотряд 5*. Здесь шведский авиатор оставался почти три года.

В феврале-мае 1921 года Нильсон в составе интернациональной экспедиции посетил Оренбург, Ташкент, Фергану, Самарканд, Бухару и Баку. В последнем городе судьба свела его с другим шведом, Гарри Сандбергом Флекмоором (Harry Sandberg Flekmoor). В своих записях Нильсон называл его не иначе как «руководителем авиации военно-морского флота в Баку». В действительности, Флекмоор не был летчиком, а в прошлом выступал в цирке! Однако, после революции он служил военным комиссаром, сначала в 33-м ао, а позже — в 1-м Азербайджанском авиаотряде. По некоторым сведениям, уже весной 1920 года Флекмоор стал директором Бакинского цирка.

5* Этот отряд не имел никакого отношения к 20-му авиаотряду, в котором Нильсон служил прежде.

Ремонт двигателя в 20-м авиаотряде

3 июля 1922 года Нильсон направил в Стокгольм запрос, адресованный Премьер-министру Швеции П. А. Ханссону (Hansson), о разрешении на перелет из России в Швецию. Нильсон планировал сделать это на

гидроплане Fairey IIID вместе с финном Олофом Бергстрёмом (Olof Bergstrom), который также состоял на советской службе. В запросе к шведским властям особо подчеркивалось, что предполагаемый рейс носит исключительно частный характер и не имеет никакого отношения к политике или экономике. 11 августа Правительством Швеции в просьбе было отказано.

К этому времени Антон Нильсон служил в морской авиации в Петрограде/Кронштадте. Морская авиация как таковая была упразднена в марте 1920 года, но в окрестностях Петрограда имелось несколько морских авиационных частей. Они включали 1-й и 2-й морские разведывательные авиаотряды (мрао), и 1-й морской истребительный авиаотряд. Не известно, правда, в составе какого из отрядов состоял Нильсон. Более вероятно, что это был 1-й мрао в Ораниенбауме, имевший среди прочих и Fairey IIID.

Не известно, летал ли Нильсон вообще после 1922 г. В 1924 году он опять посетил Швецию и, вероятно, осенью того же года покинул Красную Армию в звании капитана.

В 1926 году он возвратился Швецию навсегда.

Источники: книги Антона Нильсона («На Красном фронте», «Из моей жизни в России», части 1–3, «От Amalthea до Русской революции») и материалы его личного собрания в Архиве Рабочего движения в Landskrona, дополненными документальной информацией из Шведского национального архива в Стокгольме и Российского государственного военного архива (РГВА) в Москве.

ИМЕНА АВИАЦИИ

Продолжение. Начало см. в МА 2-2000 и МА 1-2001.

1945 год. Командир 6-го Гвардейского бомбардировочного Краснознаменного, ордена Суворова Львовского авиакорпуса. 2-я ВА, 1-й Украинский фронт

КП 5-го ГвБАК в бывшем лагере для заключенных. Оппельнская операция. Д.Т.Никишин — по центру анфас

Бои шли уже на территории Германии, в очередной раз я отправился в район Оппельна, где немцы отчаянно сопротивлялись и даже предпринимали контрнаступление. Эта командировка была очень тяжелой. Командный пункт Конева, на котором мы находились, в какой-то момент оказался в немецком окружении, отрезанные от тылов мы дня три голодали, и я с начальником метеослужбы воздушной армии майором Попелем поехал на «виллисе» в ближайший городок найти что-нибудь поесть. Город оказался совершенно пустым — население организованно эвакуировалось, продуктов не осталось. Тогда я решил осмотреть садовые участки за городом, и в одной из дач в погребе нашел мед и еще какие-то домашние заготовки. На обратном пути встретился наш танк — это была разведка танкистов, у них разжились двумя буханками хлеба и вернулись на КП. Продукты я передал Попелю, чтобы он отнес командующему, а себе оставил в котелке немного меда и горбушку хлеба, устроился на «виллисе», чтобы наконец поесть. Водитель стоял рядом с машиной. С КП вышел Попель, направился ко мне, и в этот момент немцы начали артналет. Я инстинктивно нагнулся над котелком, чтобы в него не попала земля, вокруг земля и грязь поднялись стеной… Когда все стихло, первое что я увидел — заляпанную грязью голову Попеля, лежащую на земле. Веки ее дергались. Я удивился: не думал, чтобы оторванная голова могла моргать. Вдруг глаза открылись, задвигались. Я говорю: «Попель, ты жив?». «Жив», — отвечает. Оказывается, его швырнуло взрывом в воронку и засыпало землей по самую шею. А где водитель? Исчез бесследно. Но скоро мы нашли его под «виллисом». Как выяснилось, взрывная волна подняла машину вместе со мной и бросила на водителя, который уже лежал на земле. Чтобы его оттуда достать, пришлось приподнимать «виллис». Самое невероятное, что никто из нас троих при этом не пострадал…