Мир Авиации 2001 02

Командующий СибВО генерал армии Иванов 5*сказал Малиновскому, что нет возможности строить училище имеющимися силами военных строителей, которые полностью заняты обустройством сухопутных войск округа. Иванов еще и забрал 6 миллионов рублей, предназначенных для ВВС, о чем мне пришлось докладывать Малиновскому. Мне удалось убедил секретаря крайкома партии Александра Васильевича Георгиева в том, что размещение училища в Барнауле во всех отношениях будет очень интересно городу. Решили звонить по этому вопросу Брежневу. Брежнев согласился, тогда и Вершинин выделил средства.

1* Малиновский Родион Яковлевич (1898–1967 гг.), маршал, дважды Герой Советского Союза, в 1957–1967 гг. — министр обороны СССР.

2* Полковые авиаремонтные мастерские.

3* Вершинин Константин Андреевич (1900–1973 гг.), главный маршал авиации, Герой Советского Союза, в 1957–1969 гг. — Главком ВВС.

4* Полынин Федор Петрович (1906–1981 гг.), ген, — полковник авиации, участник сов. — финской войны, в 1944–1947 гг. — командующий ВВС Войска Польского, 1959–1971 гг. — нач. тыла ВВС.

5* Иванов Семен Павлович (1907-19.. гг.), генерал армии, Герой Советского Союза, в 1964–1967 гг. — командующий войсками Сибирского ВО.

Д.Т.Никишин управляет вертолетом Ми-6 СССР-11325. Пожар на буровой, Тюменская обл., 1964 г.

Д.Никишин е кабине МиГ-17. Аэродром Толмачево (под Новосибирском), 1966 г.

Я сам выбирал места для аэродромов в Барнауле, Славгороде и Камне-на-Оби. Из Баранаула сначала перевели в Рубцовск школу младших авиационных специалистов, перетащили туда самолеты учебной базы. Первым начальником училища был назначен полковник Филимонов В. Н. До того он являлся заместителем начальника Тамбовского ВВАУЛ.

Над территорией СибВО проходили траектории пусков с Байконура космических ракет. Поэтому во время испытаний и при посадке спускаемых аппаратов мой КП всегда был задействован, самолеты ВВС округа встречали космонавтов Терешкову, Леонова. Кстати, в газете «Совершенно секретно» № 12 1998 г. поместили материал о «тайне НЛО», якобы упавшего в тайгу летом 1966 г. Я сам руководил его поиском и эвакуацией вертолетом Ми-4. Это был советский опытный спускаемый космический аппарат без экипажа. Его сначала эвакуировали на аэродром, а затем переправили в КБ в Москву.

В 1968 году в 58 лет я оставил летную работу, хотя здоровье еще позволяло летать без ограничений. На проходивших в тот год учениях я был единственным летчиком, бросавшим с кабрирования на МиГ-17 учебную ядерную бомбу. Метод заключался в следующем: самолет подходил к цели на максимальной скорости, над целью с перегрузкой 8,5g направлялся вертикально вверх, при снижении скорости до эволютивной бомба сбрасывалась и продолжала подниматься по инерции еще на 1500 метров, затем свободно падала, а я в это время со снижением уходил от места взрыва. Выдержать эти нагрузки могли только очень крепкие, не пившие и не курившие летчики.

Всего за четыре десятка лет в авиации я совершил свыше 7600 полетов, набрал больше 3100 часов налета. Это только по записям в летных книжках, а в войну приходилось много летать без всяких записей. Самостоятельно я летал на 56 типах самолетов и вертолетов.

Было в небе всякое, но ни разу не пришлось аварийно покидать самолет с парашютом. В Сибири произошел вот какой случай. Мне как командующему воздушной армией полагалось 120 часов налета в год. Летал в основном на Ил-28 и единственном в округе личном МиГ-17, выделенном Главкомом ВВС. Я у него еще просил Як-28, чтобы инспектировать удаленные аэродромы, но получил отказ.

Ночью вылетел на МиГ-17 по треугольному маршруту Новосибирск-Барнаул-Новосибирск. Над Алтаем внезапно попал в мощнейшую грозовую тучу, которую метеослужба вовремя не обнаружила. Самолет, беспорядочно кувыркаясь, понесся вниз, электропитание отключилось, все приборы и радиосвязь отказали полностью. Падение продолжалось несколько секунд, и на высоте 6000 метров мне удалось вывести обесточенную машину в горизонтальный полет, к счастью, двигатель продолжал нормально работать — на МиГ-17 это было возможно. Взял курс на Новосибирск, на аэродроме Толмачево кроме военных летали и самолеты ГВФ, а я без связи, даже без бортовых огней. Поэтому осторожно зашел на посадку, сел не на основную, а на грунтовую полосу, зарулил на стоянку. Вскоре прибежали мои заместители — уже началась паника в связи с моим исчезновением, меня они нашли в летном домике за самоваром. А подведи меня тогда двигатель, пришлось бы катапультироваться под самый конец летной службы.

1968 год. Зам. начальника ВВА им. Н.Е.Жуковского по оперативно-тактической подготовке. Москва.

По мере служебного роста перед офицером или генералом с одной стороны открывается больше возможностей применить свой опыт, а с другой — становится уже круг должностей для перемещения.

Семейные обстоятельства требовали моего перевода в Москву. Найти в столице летную должность генерал- лейтенанту было невозможно. Предлагали мне кафедру в Академии Генерального штаба, но желания заниматься преподавательской работой не было — с командным опытом службы начинать заниматься чистой наукой казалось поздновато. Наконец, по решению Министра обороны в Военно-воздушной академии им. Н. Е. Жуковского специально была введена должность заместителя начальника академии по оперативно-тактической подготовке.

В октябре 1970 года мне исполнилось 60 лет и я ушел в запас, но продолжал работать. Сначала вел работу с офицерами и генералами запаса в Академии, спустя год — уже по всем родам войск в Московском гарнизоне. Нагрузка была большая, занят был целыми днями.

Однажды раздался телефонный звонок — звонил давний знакомый по работе в Сибири Дмитрий Степанович Полянский и сообщил, что мне следует назавтра прибыть в Кремль в полной парадной форме.

— А что случилось, — спрашиваю, — вроде указа о моем награждении не было, о разжаловании тоже.

— Приезжай, узнаешь.

На следующий день в Кремле давали прием по случаю приезда генерала Де Голля. После его отъезда мы остались с Полянским, и он мне сообщил, что в ЦК обеспокоены состоянием регулярности полетов в Гражданской авиации, поэтому мне предложено заняться решением этой проблемы.

Министр ГА Б. П. Бугаев встретил меня весьма неприветливо, но вынужден был согласиться с решением ЦК о моем назначении на должность заместителя начальника отдела обеспечения регулярности полетов МГА. Предварительно планировалось, что на три года, и хотя здесь отношение к военным летчикам традиционно было прохладным, я проработал в министерстве шесть лет.