Мир Авиации 1997 01

На основе полученных экспериментальных данных немецкий конструктор А. Липшиц в 1944 г. спроектировал истребитель-перехватчик LP-13 с ПВРД. Для изучения особенностей самолета при полете на малых скоростях был в 1945 г. построен безмоторный вариант самолета- DM-1, попавший потом к американцам. Примечательная параллель: восемью годами раньше К. А. Калинин работал над ракетным истребителем К-15, который по своей схеме очень напоминал I.P-13 [5]. Вероятно, это был первый проект реактивного самолета с треугольным крылом малого удлинения. Понятно, что Калинин, как и другие конструкторы, не располагал никакой теоретической п экспериментальной информацией об аэродинамических особенностях такой компоновки при больших скоростях. И это ие единственный пример. В 1942–1944 гг. в СССР ряд интересных проектов реактивных истребителей-перехватчиков был разработан Л. Бартини, А. С. Москалевым и Б. И. Черановским. Однако, реализовать на практике многие преимущества треугольных крыльев оказалось даже сложнее, чем стреловидных: только в 1948 г. в США поднялся в воздух первый реактивный истребитель с треугольным крылом, им стал Конвер XF-92.

Таким образом, исторически сложилось так. что научная и конструкторская мысль (если условно провести такое разделение) решала одну и ту же задачу практически одновременно, хотя и по разному. Немецкие исследователи смогли первыми доказать преимущества новых форм крыльев и. тем самым, определить стратегическое направление развития аэродинамики самолетов и ракет. оказавшееся единственно правильным в эпоху реактивной техникн. Благодаря немецким работам периода войны, попавшим в руки союзников. значительно ускорился процесс внедрения новых решений в практику самолетостроения. Именно в этом, а не в частных разработках. заключается главное влияние немецких исследований в области аэродинамики скоростных самолетов.

А теперь более подробно о причинах некоторого отставания советской авиационной науки в области перспективных исследований и о вкладе немецких научных трофеев в развитие отечественного самолетостроения.

К началу 40-х годов в ЦАГИ, несмотря на сокрушительные репрессии. продолжала функционировать сложившаяся благодаря деятельности академика С. Л. Чаплыгина научная школа аэродинамики. Костяк этой школы состоял в основном из выпускников механико-математического факультета МГУ. имеющих широкий научный кругозор и прекрасно владевших математическим аппаратом, необходимым для решения перспективных задач. Ученые высокой квалификации не могли не видеть тот. что дозвуковая аэродинамика и классические методы аэродинамической компоновки самолетов с каждым годом все ближе подходят к барьеру, для преодоления которого требуется не просто отход от сложившихся канонов. но в первую очередь широкомасштабные исследования околозвуковых и сверхзвуковых течений газа. Война, если отрешиться от общечеловеческого ее осуждения, очень существенно отразилась на жизнедеятельности института. На ритмичность исследований самым пагубным образом сказались драматическая эвакуация в Казань и Новосибирск, замораживание всех пуско-наладочных работ на экспериментальной базе в подмосковном поселке Стаханове (будущем городе Жуковский). мобилизация сотрудников в ряды действующей армии. а главное — переориентация практически всех мощностей и кадров института на решение несомненно жизненно важных, но все-таки текущих задач и запросов Военно-Воздушных Сил. Это положение подтверждается тематикой выпущенных в первую половину войны отчетов — основной научной продукции института. Конечно ЦАГИ не скатился к ремесленничеству и по-прежнему выполнял комплекс работ по аэродинамике и динамике новых скоростных истребителей, но — истребителей поршневых. И дело здесь даже не в загруженности ученых и экспериментаторов, а в жестко централизованной постановке задач Наркоматом, не допускавшей никакой несогласованной «наверху» инициативы. Возможно, именно эта железная дисциплина н позволила на деле реализовать лозунг «все для фронта — все для победы», но на опережающих исследованиях, без которых не может быть никакого прогресса в авиации, это отразилось элементарной стагнацией. Все работы по ракетному самолету «БИ» велись без должного научного сопровождения, в результате чего героические полеты Г. Я. Бахчиванджи. к сожалению, мало что привнесли в задел на будущее с точки зрения аэродинамики больших скоростей.

1 Схема экспериментального самолета «Стрела» конструкции А. С. Москалева. построенного и испытанного в 1937 г. «Стрела» являлась аэродинамическим аналогом проектировавшегося Москалевым истребителя «Сигма»

2 Проект истребителя перехватчика рабатывавшийся на фирме Сикорский М. Глухаревым в 1939–1941 гг.

3 Схема истребителе LP-13.1945 г.

4 Схема ракетного истребителя К 15 К. А. Калинина. 1937 г.

5 Схема самолета Б. И. Черановсхого. 1944 г

Академик (с 1943 г.) С А Христианович. Им в 1939–1940 гг были получен важные результаты по влиянию сжимаемости воздуха на обтекание крыловых профилей и сформулированы требования, которым должны удовлетворять профили, предназначенные для больших дозвуковых скоростей. Любопытный эпизод в кабинете Гетерта наши эксперты нашли немецкий перевод работы Христиановича

Ситуация начала меняться лишь в 1943 году и. видимо, не без активного вмешательства С. А. Чаплыгина, который за полгода до своей смерти, последовавшей в начале октября 1942 г… направил письмо наркому А. И. Шахурину, в котором указывал на необходимость придания задаче создания реактивного самолета статуса наивысшего приоритета в ЦАГИ.

Первыми рост волнового сопротивления с приближением к околозвуковым скоростям — испытали на себе» специалисты по винтам. Быстрое падение КПД воздушных винтов при числах М>0,5 вследствие влияния сжимаемости воздуха, заставило искать пути затягивания волнового кризиса в область больших скоростей. Скованные традиционной конструктивной формой пропеллера, винтовики пошли по пути совершенствования профилей и на этом пути удалось достичь больших успехов. Исследованиями скоростных профилей руководил академик С. А. Христианович. возглавлявший в ЦАГИ лабораторию больших скоростей. Судя по обилию в Годовых отчетах ЦАГИ за 1944 и 1945 гг. работ по скоростным профилям. исследования велись широким фронтом, но в одном направлении. Сейчас можно только предполагать. почему талантливый ученый, таким был Христианович, сконцентрировал свой интерес только на отработке профилей, но факт остается фактом — ни в 1944, ни в 1943 годах исследования эффекта стреловидности если и велись в ЦАГИ, то в очень ограниченном объеме.