История Авиации 2000 03

Эскадрильи истребителей-штурмовиков франкистов между тем продолжали зализывать нанесенные еще летом и осенью раны, поскольку получали новые самолеты фактически самыми последними. Необходимо было и натаскать летный состав, уровень подготовки которого традиционно был невысоким. Однако осложнившаяся ситуация потребовала привлечения всех наличных сил и во второй декаде января истребительная группа 1 – G-2 вступила в бой. Уже 15 января в воздушном бою над Теруэлем погиб Л.Паласиас-Вега, а 18 января его судьбу разделил лейтенанта Герард Кляйн из состава 4-й эскадрильи, сгоревший в обломках своего Не51, упавшего в окрестностях города после схватки с И-16.

Между тем правительственным войскам так и не удалось очистить от мятежников город, в котором сохранилось несколько хорошо укрепленных опорных пунктов противника, за которые продолжались кровопролитные бои. В конечном счете, республиканское командование вновь упустило главную цель операции, и вместо того, чтобы развивать наступление, сосредоточилось на подавлении этих «змеинных гнезд контреволюции и мятежа».

Возникшая оперативная пауза позволила франкистом сначала стабилизировать линию фронта, а за тем, подтянув резервы и используя сохранившиеся очаги сопротивления в тактической глубине республиканской обороны, начать в третьей декаде января 1938 г. контрнаступление. Район развертывания вражеских сил находился на левом берегу реки Альфармбры, которую противнику пришлось форсировать. Однако сильный мороз сковал реку, устранив естественную преграду перед атакующими, которые при поддержке все тех же Не51, к которым присоединились Ju87 и Hs123 из состава 5.J/88, довольно легко смяли находившиеся на этом участке фронта незначительные силы прикрытия республиканцев. В образовавшийся широкий прорыв были введены немецкие танки и марокканская кавалерия, устремившиеся как в направлении города, так и в обход его. Последнюю угрозу республиканцам удалось парировать вводом в бой своих танковых частей.

Поскольку противостоять советским БТ-5 и Т-26 немецкие пулеметные PzKwg.l не могли, то борьба с республиканскими танковыми частями была возложена на противотанковую артиллерию и штурмовую авиацию. К счастью для пилотов Не51 танки противника действовали в отрыве от своей зенитной артиллерии и потому почта ничего не могли противопоставить ударам с воздуха, хотя временами огонь ручных пулеметов был довольно плотным. Видимо именно он стал причиной гибели 29 января при атаке колонны республиканских танков Не51 из состава группы 1-G-2. На следующий день из состава этой группы выбыл лейтенант Амоедо, сбитый в воздушном бою над рекой Альфармброй.

И все же из-за сложных погодных условий воздушные бои были относительно редкими, поскольку низкая облачность позволяла экипажам ударных машин быстро скрываться при появлении перехватчиков, одновременно обеспечивая реализацию фактора внезапности при атаке колонн боевой техники или снабжения. Надо сказать, что несмотря на поставку в Испанию заказанных оберстом В.Рихтгофеном специализированных штурмовых Не51 С-1, получивших замки для четырех 50-кг бомб SC50, основным вариантом нагрузки по-прежнему являлись шесть 10-кг «фугасок» на держателе «Эльвимаг»6С10-1Х.

А этот «Хейнкель» (борт №2-85) очень удачно «приложил» будущий командир JG27 лейтенант Эдуард Ньюманн. Кстати, обратите внимание на бортовые кокарды очень напоминающие новозеландские времен Второй Мировой войны, и на отсутствие оных на верхнем крыле. А это результаты работы «летающей артиллерии». Уничтоженный лейтенантом Приби танк Т-26, в который попала 10-кг фугаска (вверху) и изрешеченная нулями малолитражка (внизу). Правда судя по всему, рядом с ней разорвалась еще и авиабомба.

Вместо них можно было подвесить 170-литровый штатный бензобак с прикрепленной к нему парой тех же 10-кг бомб. При сбросе на цель такая «связка» была способна уничтожить все живое и вывести из строя почти любой вид сухопутной боевой техники на площади свыше 100 кв.м. Поднимать же более мощные 50-кг бомбы было почти невозможно из-за недостаточной мощности двигателя BMW6 и неустойчивости перегруженной машины на взлетном режиме. В результате, эти боеприпасы использовались очень редко и только опытными пилотами, что видимо и объясняет почти полное отсутствие фотографий Не51 с этими «фугасками». В то же время, за исключением ударов по долговременным огневым точкам, два указанных выше варианта нагрузки себя полностью оправдывали, а небольшой вес средств поражения компенсировался точностью сброса и наращиванием выделяемого наряда сил.

И все же прямых попаданий в республиканские танки при ударах с воздуха почти не зафиксировано, лишь 20 февраля технический офицер 4-й истребительной эскадрильи лейтенант Приби смог уложить 10-кг «фугаску» в Т-26. В отечественной авиационно-исторической литературе довольно распространенным является мнение об исключительном рационализме царившем в Люфтваффе, однако трудно понять логику штабных офицеров решивших спустя несколько дней перевести этого пилота, на счету которого уже было 40 боевых вылетов, в 1-ю истребительную эскадрилью оснащенную Bf 109. Хотя возможно это решение Приби принял еще накануне, 19 февраля, когда из боевого вылета не вернулся сбитый зенитным огнем его однополчанин – унтер-офицер Генрих Торнер.

С улучшением в конце января – начале февраля погоды, в бой вступили бомбардировщики обеих сторон, что с учетом превосходства франкистов в этом виде авиации не могло не сказаться на ходе боевых действий. Впрочем, как признают даже западные авторы, за возможность экипажей итальянских и немецких бомбовозов утюжить позиции республиканцев расплачивались истребители. Только 21 февраля на свои аэродромы не вернулись семь «Фиатов»СВ.32, четыре Bf 109, два Не51, один Ju52 и несколько самолетов других типов. Оба Не51 из состава испанской группы 1-G-2 были сбиты И-15. За этот успех республиканцы заплатили четырьмя сбитыми И-16, еще пара «мошек» и пять «курносых» были повреждены. На следующий день авиагруппа 1-G-2 потеряла в воздушном бою над Теруэлем сержанта А.Гарсию.

Тем не менее, несмотря на героизм республиканских летчиков, правительственные войска не смогли удержать Теруэль, который был взят мятежниками 22 февраля после чего в течение следующих дней бои постепенно затихли почти на тех же позициях, на которых начались больше двух месяцев назад. Однако затишье было временным и воспользовавшись тем, что республиканское командование перебросило значительную часть резервов на другие участки фронта, фалангисты уже утром 9 марта перешли в наступление силами четырех корпусов в направлении побережья Средиземного моря.