Мир Авиации 1994 02

С Пашей Алексеевым несколько раз летал под Сталинград на его 13-й машине. И, несмотря на номер, который она имела, вылеты проходили на редкость удачно.

Весной 1942-го в один из дней на аэродроме подскока Ям-Хотилово остался без самолета. Вместе с нами производил доставку грузов под Старую Руссу 14-й полк, и в это же время летчик Савельев из этого полка остался без штурмана: тот был ранен. С разрешения командования я сделал в экипаже Савельева несколько вылетов.

Несколько вылетов сделал в экипаже Судакова. 24 апреля 1943 года вместе с нами вылетел контролер – наблюдать удары по аэродрому Мокрая (Запорожье). Садился он в ТБ-3 жгучим брюнетом, а вылез совершенно седым и зарекся с тех пор летать на боевые задания. А мы такие вылеты, как на тот аэродром, совершали каждую ночь.

Коля Бобин меня обучал управлению самолетом. Говорил: «Учись, Леха, все может пригодиться – война!» И, видимо, у меня неплохо получалось; я частенько после отхода от цели и пролета линии фронта стал занимать место летчика – то на правом, то на левом сидении. После отхода от цели Коля спускался ко мне в кабину; поборемся с ним, разомнемся (тяжело ведь сидеть несколько часов на одном месте!), а потом он говорит: «Пойди, попилотируй, а я немного отдохну». В штурманской кабине, в «люльке», самолетные чехлы – он на них приляжет, отдохнет часок, и потом возвращается на свое место».

Вылеты на бомбометание в тяжелобомбардировочных полках с самого начала войны стали чередоваться с транспортными рейсами, выброской десантов в тыл противника. Среди прочих, поручались экипажам и не совсем обычные задания. «С Колей в октябре 1941-го производили доставку под Мценск танкеток. Взлетали с Тейково. За 10-15 минут до посадки по моей команде экипаж танкетки занимал места в своей машине и запускал двигатель. Как только самолет касался колесами земли и на тормозах снижал скорость пробега до нужной, я отцеплял танкетку, та – вперед и вбок, – выезжала из-под самолета, а ТБ-3 сразу же шел на взлет.

Однажды дали задание уничтожить переправу в районе деревни Устье, под Воронежем. Вышли в указанный район, ходили-ходили – нет ничего. Дай, думаю, проведу разведку боем! И сбросил РРАБ. И вдруг вижу… пожар на воде. Никаких катеров на реке не было. По возвращении в донесении записал, что точно установить не удалось, но. по-видимому, бомбы попали в переправу Потом другие экипажи проводили разведку, и в районе деревни Петино. на противоположном, западном берегу, обнаружили скопление техники А нам объяснили, что немцы прокладывают понтонные переправы сантиметров на 15 ниже уровня реки, только перила из воды торчат. И когда рябь идет, переправу обнаружить невозможно, тем более – ночью»

Экипаж ТБ-3 перед боевым вылетом Слева направо А. Васильев. Л. Агеев, Г. Губанов, пятый слева – Кумовенко, зима 1942-42 гг.

Весной 1942 года 7 полк осуществлял снабжение попавших в окружение частей Белова и Ефремова. «Вылетали под Вязьму с продовольствием Бомбодержатели заделывали фанерой, снимали створки бомболюка и проем перекрывали веревками, крест-накрест. И на эту сетку наваливали мешки с продуктами Борттехник Степан Иванович Бокун и его помощник Костя Голубев в полете вставали у проема с ножами наготове Как только подлетали к месту выброски, по моему сигналу они резали веревки. и весь груз летел вниз. А в это время, бывало, выше нас шел «Юнкерс» и сыпал бомбами».

Летом 1942 года под Вязьму и Дорогобуж полки 53 АДДД доставляли войскам Белова военные грузы и продовольствие. ^Чувствуя прямую связь между полетами транспортников через линию фронта и сокрушающими рейдами Красных конников по тылам Вермахта, немцы задействовали крупные силы ПВО для срыва воздушных перевозок. Их противодействие стало давать свой эффект. «Вылетел в экипаже Варфоломеева на доставку войскам зенитной пушки В районе Юхнова взяли нас в прожектора и начали бить Варфоломеев резко отвернул в сторону, я чувствую – сейчас завалимся. и сбросил пушку. Потом, на аэродроме, подходил начальник политотдела – выяснять: почему не доставил ее по назначению Объяснил ему все. и он говорит: «Молодец! Черт с ней. с пушкой, что пропала, а так бы потеряли заодно и самолет, и экипаж!»

Весной 1942 года полк доставлял грузы нашим войскам в районе Демянска Хотя маршрут полета ТБ третьих противнику был известен, поначалу его истребители в районах выброски не появлялись – видимо, из-за раскисших по весне грунтовых аэродромов истребительная авиация оказалась прикованной к земле. А может, не было в этом районе и самих истребителей-ночников.

Но вот в одну из ночей ТБ-3 Николая Бобина, следовавший с грузом в район Демянска, был атакован «Мессершмиттом» Стрелки не дремали Иван Зарезаев открыл ответный огонь из башенного УБТ Истребитель отвалил в сторону и. уходя со снижением, скрылся в темноте

И это был не последний успех экипажа Бобина в борьбе с воздушным противником 31 декабря 1942 года за успешное бомбардирование немецкого аэродрома у села Глебовщина Н А Бобину, первому в 7 АП ДД. присвоили звание Героя Советского Союза

Если бы Бобин стал речником – Сталинград, наверняка. знал бы не хуже, чем Рыбинск. 24 августа 1942 года ему довелось увидеть Сталинград с воздуха – экипаж направлялся на бомбометание по войскам противника, находившимся на подступах к городу. Не заметить Сталинград в ту ночь было невозможно Лишь несколько часов прошло с того момента, как один из красивейших городов Волги был превращен немцами в груду развалин, в один большой очаг пожара Зарево горящего города было видно километров за 150-200 от него. Горел не только Сталинград – горела сама река. «Из топливных емкостей, что стояли на берегу, вытекали огненные языки и вливались в реку. Отражая огонь пожаров, она вся была красного цвета». Волга, некогда служившая лишь для транспортировки по воде мирных грузов, стала ориентиром для штурманов ночных бомбардировщиков – как и пылающий Сталинград

К началу Сталинградской битвы Л Н Агеев имел уже в дивизии репутацию мастера бомбометания Хорошее знание всех деталей штурманской работы сочеталось у него с «охотничьим чутьем» – качеством, нелишним на ТБ-3 с его устаревшим бомбовым оборудованием И не мудрено, что после бомбовых ударов 7-го полка по аэродромам, железнодорожным узлам противника в донесениях появлялись отметки о взрывах и пожарах, произведенных бомбами. сброшенными штурманом Агеевым 25 марта 1943 года ему присвоили звание Героя Советского Союза «Представили меня к званию в декабре 1942-го. когда имел 114 боевых вылетов. Пока представление ходило по инстанциям, число вылетов росло, и к моменту вручения звезды Героя у меня их уже было 143».