Авиация 1999 03

Анализируя политические последствия советских налетов, можно прийти к выводу, что поставленная цель не была достигнута. Финская сторона считала: война еще отнюдь не проиграна. 29 февраля 1944 г. на закрытом заседании парламента была оглашена информация о ходе переговоров о мире в Стокгольме, и члены парламента пришли к выводу, что нельзя согласиться с тремя советскими требованиями:

– советско-финская граница по состоянию на 1941 г.;

– предоставление русским в аренду полуострова Ханко;

– интернирование всех германских войск в Финляндии.

ФАБ-100 а фюзеляже Ли-2

Однако парламент принял решение, что необходимо "стремиться продолжать поиски выгодного мира" и "путь к переговорам с Советским Союзом нельзя считать закрытым". Как известно, дальнейшие переговоры оказались безуспешными, и только после начала наступления Красной Армии на Карельском перешейке перемирие, наконец, было заключено.

Не менее интересно рассмотреть военный аспект осуществленных налетов. Если в советской мемуарной литературе 60-х и 70-х годов атаки Хельсинки оценивались излишне оптимистично, то в ряде последних публикации можно прочитать чуть ли не о провале акции АДД. [ 30*]В работах, изданных на Западе, по причинам идеологического характера акция АДД расценивалась как абсолютная неудача, объяснявшаяся "примитивизмом" техники большевиков, низким уровнем подготовки пилотов и убогой организацией налета. Кроме того, преувеличивалась мощь системы ПВО Хельсинки и навязывалось мнение о чрезвычайной хитроумности финских военачальников, сумевших обмануть русских. [ 31*]Где же истина?

Произведем прикидочную оценку теоретической эффективности налетов АДД. В первом приближении будем считать, что город представляет собой прямоугольник размерами 8х6 км, плотность застройки примем в диапазоне от 0,1 (свободная застройка, много зеленых зон) до 0,3 (плотная застройка, характерная для центра городов Западной Европы). В этом случае общую поражаемую площадь цели можно оценить в 5-14 млн. м г .

По данным АДД, в ходе налетов на столицу Финляндии было сброшено следующее количество бомб (См. таблицу А).

При рассмотрении бомбы малого калибра не учитываем по следующим причинам:

– как показал боевой опыт, в зимних условиях мелкие зажигательные бомбы неэффективны;

– мелкие осколочные бомбы были призваны уничтожать не здания и сооружения, а личный состав пожарных команд, которые попытались бы в ходе налета локализовать возгорания.

Дополнительно отметим, что воронки от фугасных бомб калибра 50-100 кг, оснащенных взрывателями мгновенного действия, малозаметны на местности (не говоря уже о более мелких бомбах). Массовая советская фугасная бомба ФАБ-100 была тонкостенной, поэтому не обладала сколь-нибудь заметным пробивным действием. Чаще всего она взрывалась при ударе о крышу, в лучшем случае – о потолочное перекрытие здания. Последствия ее воздействия на многоэтажный дом, как правило, были незаметны с земли. Зажигательные бомбы типа ЗАБ-100ЦК могли весьма эффективно воспламенять чердаки жилых домов и деревянные потолочные перекрытия, однако на раннем этапе возгорания пожар, вызываемый ими, мог быть легко потушен.

Итак, если бы относительно крупнокалиберные бомбы (50 кг и выше) падали "сплошным ковром" только по застроенным районам, то они могли бы разрушить и повредить от 9 до 27 % всех зданий Хельсинки. С учетом возможных попаданий в свободное незастроенное пространство (улицы, площади, парки, пустыри) первую величину следует уменьшить приблизительно втрое, а вторую – вдвое. Таким образом, если бы все бомбы упали на территории Хельсинки и их зоны поражения не перекрывались, то ориентировочно могло бы быть разрушено и повреждено от 3 до 14% зданий.

Город – цель достаточно большая, поэтому при существовавших в то время прицелах и с условием, что "объект" наблюдался визуально, промах практически исключался. Укажем для примера: точность бомбометания бомбардировщика ДБ-ЗФ с прицелом 0ПБ-2М, летящего на высоте 4000 м со скоростью 300 км/ч, характеризовалась вероятностью попадания в квадрат со стороной 400 м, равной 0,2. В предположении о нормальном характере распределения бомб на цели вероятность попадания в квадрат размерами 2000x2000 м получается порядка 1. Итак, если бы все экипажи бомбили прицельно, то на территорию города должны были упасть практически все бомбы (за исключением тех самолетов, для которых точки прицеливания были назначены на краю города – например, в порту).

Гораздо сложнее оценить степень перекрытия зон разрушений от отдельных бомб, поскольку, если судить по карте Хельсинки, плотность попаданий существенно разнится в зависимости от района города. Все же можно предположить, что "коэффициент перекрытия" разрушений вряд ли мог превзойти 1,5. Тогда долю разрушенных и поврежденных зданий в городе можно было бы ожидать в диапазоне от 2 до 10 %.

Теперь проведем "инвентаризацию" разрушений по данным финской стороны: в результате первого налета разрушены и повреждены 165 зданий, в результате второго – 75 зданий, в результате третьего – 194 здания. Общее число разрушенных и поврежденных сооружений достигло 434. [ 32*]

Население Хельсинки, как упоминалось выше, составляло приблизительно 300 000 человек. Не имея точных данных, можно предположить, что в городе имелись от 5 до 25 тыс. зданий. Для первой оценки процент разрушенных зданий составляет 8,6 %, для второй – 1,7%. Хотелось бы обратить внимание, насколько близкими получились результаты оценок возможных диапазонов разрушений "со стороны бомбового груза" и "со стороны числа зданий в городе".

Отметим теперь еще некоторые особенности налета. Как указано выше, по-настоящему разрушительными для крупных многоэтажных каменных зданий могли являться только фугасные бомбы калибром не менее 250 кг. Таких бомб было сброшено 4,7 тыс., при плотности застройки 0,1 они могли поразить 470 зданий, а с учетом возможного перекрытия зон поражения и неодинаковой плотности попаданий в различных районах города – приблизительно 300-330 зданий. Учитывая, что значительную часть таких бомб планировали применить по железнодорожным объектам, порту и крупным заводским сооружениям, это число, вероятно, нужно еще уменьшить.