Авиация и космонавтика 2007 11

Должное внимание на службе уделялось изучению тех же идей чучхе, каждодневно занимавшему несколько часов, а то и специально отведённые «политдни», и их реальному воплощению – самообеспечению и опоре на собственные силы. Хозяйственные и строительные работы выполнялись исключительно силами самих военных полка, а все свободные клочки земли между стоянками и у полосы были заняты посевами и огородами, на которых возились незанятые на полётах и матчасти техники и механики. Такой же массовой была и подготовка к рукопашному бою, согласно указанию вождя «уметь бить врага голыми руками», для чего повально все занимались тае-квон-до, колотя руками и ногами по вкопанным тут же брёвнам, разбивая их в кровь, но не прекращая занятий.

Столь же обязательной была и самодеятельность: повышая культурный уровень, военнослужащие в перерывах между работой осваивали народные инструменты и распевали хором патриотические песни, славившие Ким Ир Сена и его рифмованные заветы, с говорящими названиями – «Вместе с вами, дорогой руководитель», «Без вас не будет и нас», «Миллион лет жизни нашему Солнцу».

Что до боевой подготовки, то по мере освоения новой техники она развернулась самым серьёзным образом и велась с полной самоотдачей. В стране, обладавшей передовым учением, и авиация должна была находиться на мировом уровне. По опыту минувшей войны в КНДР было оборудовано множество аэродромов, позволявших осуществить рассредоточение авиационных частей, вывод из-под удара и манёвр силами. На автодорогах встречались расширенные до 15-20 м бетонированные участки длиной до двух километров, приспособленные для работы самолётов. Особенно много площадок базирования и аэродромов подскока находилось вблизи 38-й параллели.

Недостаток средств не позволял защитить технику крытыми бетонированными убежищами. На первый план выдвигались рассредоточение и маскировка, которой у корейцев можно было поучиться. ВПП и стоянки, пряча от глаз противника, располагали среди лесистых сопок и перелесков, обязательным было устройство ложных стоянок с макетами самолётов и камуфлирование аэродромов всеми возможными способами, от маскировочных сетей до убираемых «зарослей» и «скал».

В самом полку для новых истребителей-бомбардировщиков в склоне ближайшей сопки выдолбили огромную пещеру, плотно закрывавшуюся закамуфлированными воротами. В обширной штольне двадцатиметровой ширины могли укрыться самолёты всего полка, туда заезжали заправщики и АПА, и под гранитными сводами можно было вести подготовку машин в полном объёме, и те появлялись наружу только для вылета. Укрытие замаскировали настолько искусно, что его невозможно было разглядеть даже с аэродрома, да и нашим офицерам секрет его расположения поначалу не доверяли. Лишь когда на одном из самолётов обнаружились неполадки, туда решили допустить нашего специалиста, и то единственного. Между стоянками и рулёжными дорожками была высеяна кукуруза, за непроглядной зелёной стеной которой и вблизи ничего было не разглядеть. Неподалёку так же прятались позиции прикрывавших аэродром зенитчиков, которые, похоже, и ночевали у своих пушек.

В организации полётов доминировала экономность. Сберегая топливо и ресурс двигателей, на стартовую позицию самолёты буксировали тягачами, а сразу после посадки и отруливания с полосы глушили двигатели и тем же образом доставляли истребители-бомбардировщики на стоянку. Сберегая керосин, полётные задания до мелочей репетировали «пеший по-лётному», выпуская в воздух лишь назубок вызубривший будущий полёт экипаж. Из той же экономности полёты проводились реже, чем в советских ВВС, не чаще раза- двух в неделю, но за счёт рационального планирования каждая лётная смена плотно насыщалась разнообразными заданиями с тем, чтобы наибольшее число лётчиков имело возможность отработать все виды боевой подготовки – пилотаж, самолётовождение одиночно и в группе, боевое маневрирование. Не очень привычным для наших было то, что практически в каждую лётную смену включались обязательные реальные бомбометания, стрельба из пушек и пуски ракет. Столь же непременным был и тщательный разбор полётов, добросовестный и тщательный, где лётчики выслушивали замечания товарищей и обменивались полученным опытом. При внешней общительности и дружелюбии к советским представителям о каких-то проблемах и успехах по службе тем никогда не говорилось, и вообще, в контакт обычно вступали одни и те же лица, которым такое общение позволялось.

Так же регулярно корейцами проводились лётно-тактические учения, следовавшие ежемесячно всем составом полка – втрое-вчетверо чаще, чем в наших частях ИБА, где такие Л ТУ обычно приурочивались к зимней и летней итоговым проверкам, а полёты на боевое применение со стрельбой и бомбометанием выполнялись, в лучшем случае, пару раз в месяц. ЛТУ корейские истребители- бомбардировщики проводили штатными боеприпасами (в повседневной боевой подготовке обычно работали практическими бомбами малых калибров). Удары фугасными и осколочно-фугасными бомбами наносились по целям на специально оборудованном острове – полигоне в Жёлтом море, здесь же выполнялись пуски НАР. Боеприпасов при этом не жалели – считалось, что лётчики должны почувствовать свои силы и мощь оружия, а к грядущей войне готовились неустанно и усердно, накопив на складах неисчислимые запасы авиабомб и ракет. По большей части это были советские бомбы старых типов, завезённые сразу после войны 1950-53 гг. Реактивные снаряды, не допускавшие многолетнего хранения из-за старения пороховых шашек двигателей, пускали в расход ещё более интенсивно.

Годовой налёт корейского лётчика Су-7 составлял не более 45-55 часов, но за счёт целенаправленной подготовки лётные часы не растрачивались впустую и использовались с максимальной отдачей, техника

пилотирования была достаточно высокой, о пилоты уверенно владели машиной даже на сложных режимах. Квалификация лётного состава выглядела достаточно высокой, навыки усваивались быстро и прочно, что позволяло корейцам демонстрировать на «Су-седьмом», с его репутацией не самой простой машины, весьма лихие манёвры. В сложных ситуациях лётный состав неизменно в точности и педантично следовал инструкции, не допуская никакого своеволия. Пилоты же с недостаточным опытом, в стиле национального характера, демонстрировали стыдливость за упущения, прилагая утроенные усилия для того, чтобы наверстать отставание, и проводили у самолёта даже выходные.

К недостаткам можно было отнести отсталость материально-технической базы с древней автотехникой и средствами обслуживания и слабый собственный общетехнический уровень корейских авиаторов, долгие годы довольствовавшихся китайскими вариациями на темы МиГ-17 и Ил-28. Часть оборудования Су-7 корейцами вообще не использовалась из-за того, что на аэродромах не были развёрнуты системы слепой посадки, и лётчики летали по старинке, ориентируясь по карте в наколенном планшете, даже при нередких в Северной Корее туманах и снежных зимах. Прицельное оборудование самолёта освоили очень хорошо, умело пользуясь его автоматикой и добиваясь при стрельбе высоких результатов.