Авиация и космонавтика 2002 11

Весной 1963 г. первый летный Як-36 с бортовым номером «37» доставили на аэродром ЛИИ в Жуковском. После всех необходимых регулировок, проверок и т.п. начались вертикальные «полеты» на привязи.

К настоящим полетам двигались небольшими осторожными шагами. К лету 1963 г. в ЛИИ подготовили специальную бетонную яму, закрытую стальной решеткой. Яма служила для отвода горячих газов, бушевавших под фюзеляжем. К этому устройству «привязали» самолет.

Ведущим летчиком-испытателем назначили Юрия Гарнаева, припомнив его «турболетное» прошлое и богатый опыт пилотирования вертолетов. Вообще Гарнаев мог летать на чем угодно. Нам страшно повезло с летчиком. Дублером стал Валентин Мухин – летчик-испытатель ОКБ А.С.Яковлева.

В июне-июле 1963 г. Юрий Гарнаев совершил несколько первых подлетов, поднимая машину до полуметра над решеткой.

И тут выяснилось одно обстоятельство, к которому мы были совершено не готовы. При вертикальном взлете выхлопные газы бьют в землю и, к сожалению, от земли отражаются. На «Харриере» это прошло практически незамеченным, поскольку холодный контур передних двигателей защищал воздухозаборники двигателя от попадания отраженных от земли горячих газов. А у нас такой защиты не было. Больше того, расположение сопел было таково, что оно образовывало при отражении от земли мощный продольный вал горячих газов. Половина из них уходила в хвостовую часть, что было безвредно, а половина-в носовую часть- прямо на вход в двигатель. Двигатели отказывались работать в таких условиях.

Началась целая серия судорожных попыток обеспечить защиту входа от горячих газов. Запас устойчивости компрессора двигателя Р-27-300 был незначительный, и горячие газы на него влияли катастрофически. В это время мне пришлось заняться этим самолетом уже вплотную.

По просьбе ведущего инженера О.Сидорова, Александр Яковлев назначил меня руководителем доводочных работ по самолету «В» и заместителем главного конструктора.

После долгих мучительных поисков защита воздухозаборника была обеспечена путем довольно нелепых, на первый взгляд, решений. Мы были вынуждены установить, кроме отражательных щитков двух видов, еще и реактивную, газовую защиту. Целый год, с лета 1963 г. до лета 1964 г., ушел на доводку струйного управления и силовой установки. Но работа двигателей, в конце концов, была обеспечена.

В июле 1964 г. Мухин на втором летном экземпляре Як-36 (с бортовым номером «38») совершил первый полет по-самолетному. Испытания проходили очень напряженно, и в конце сентября Мухин выполнил три первых свободных ви- сения. Отработка этого сложного режима продолжалась до весны 1966 г. Конечно, все это постепенно делалось, поэтапно, с обеспечением максимальной безопасности полетов.

Испытания прошли благополучно, если не считать нескольких поломок боковых слабеньких стоек велосипедного шасси, которые мы поломали во время доводки системы струйного управления по крену. Поскольку самолет оказался чувствителен к возмущениям, пришлось струйное управление в процессе доводки усилить.

А в остальном все прошло нормально. В июле 1963 г. Як-36 продемонстрировали министру обороны Р.Малиновскому и группе сопровождающих генералов.

Тем не менее военные понимали, что для боевого применения самолет не пригоден. И он «повис». А коллектив, который в это время работал над самолетом, оказался не у дел. Группа ведущих инженеров, в которую входили О.Сидоров и В.Павлов (он занимался связями с кораблем, поскольку предполагалось именно палубное базирование этого самолета), все мы прекрасно понимали, что боевой самолет из Як-36 не получился. Совесть конструктора заставила нас искать другие решения.

Мы взялись за изучение отчетов ЦАГИ, и по этим отчетам выяснилось, что для маловысотного штурмовика наиболее перспективной является комбинированная силовая установка из подъемно-маршевого двигателя с поворотным соплом и подъемных двигателей. (Именно к этому заключению пришли американцы в программе JSF. Правда, почти на 40 лет позже. – Прим. ред.) На наше счастье подъемные двигатели в это время уже существовали. Они были созданы для самолетов короткого взлета «23-01» ОКБ Микояна и Су-15ВД ОКБ Сухого. Но ничего хорошего из этой затеи не вышло. Дополнительные подъемные двигатели снижали, конечно, скорость отрыва и посадки, но от этого управляемость самолета на этих режимах не улучшалась. Получалась довольно рискованная комбинация.

Поэтому когда мы обратились с предложением создать подъемный двигатель, рыбинские двигателисты за это дело взялись. Но нам нужен был не двухрежимный двигатель (малый газ и полный газ), а двигатель с полным режимным управлением. Это зависело в первую очередь от создателей топливной аппаратуры, омского КБ, с которым рыбинцы вели переговоры. Эти переговоры успешно завершились, и всережимный подъемный двигатель был создан. Все это делалось практически неофициально.

В октябре 1966 г. оба летных экземпляра Як-36 перегнали в Кубинку для демонстрации руководителям СССР и стран Варшавского Договора. А кульминацией летной жизни Як-36 можно считать авиационный парад в Домодедово в июле 1967 г. Мы показали, что самолет вертикально может взлетать и садиться.

Именно после демонстрации самолета Як-36 министр флота С.Горшков решил, что для флота, для начала авианосной авиации в СССР, нужны хотя бы такие самолеты.

Вторая половина 50-х годов ознаменовалась бурным развитием ракетного оружия. Появились и подводные лодки, оснащенные баллистическими ракетами с ядерными боеголовками. Они представляли серьезную угрозу, и для борьбы с ними потребовались новые противолодочные корабли с большой дальностью плавания. Обнаружение и уничтожение подводных лодок решили «поручить» вертолетам. В ЦКБ-17 разработали проект корабля – «1123», способного нести кроме мощного ракетного оружия еще и противолодочные вертолеты Ка-25. В 1967 г. первый противолодочный крейсер (ПКР) – «Москва» – был построен и вошел в состав Черноморского флота, второй ПКР – «Ленинград» – уже строился. Одновременно с испытаниями «Москвы» ЦКБ начало проектирование третьего, улучшенного варианта ПКР – «Киев». Его постройку планировали начать в 1968 г.

Успешная демонстрация Як-36 показала реальность создания в СССР боевого реактивного СВВП. Появление таких самолетов на флоте позволяло расширить боевые возможности ПКР, и «Киев» решили строить по новому проекту «1143», обеспечив совместное базирование на нем противолодочных вертолетов и СВВП.