Авиация и время 2003 06

Возвращаемся в Чокурдах и бежим докладывать начальству. Сообщаем, что все в порядке, матчасть исправна, топлива хватило и даже осталось еще часа на полтора полета. ВПП выглядит вполне удовлетворительно. Мы готовы выполнить любые задания «Партии и Правительства». Но ПиП продолжает твердить: «нет, это опасно!»

Итак, вся подготовка проведена, самолет заправлен под пробки, можем лететь, но разрешения нет. Снегирев и корреспондент «Комсомолки» Николай Долгополое, который вел репортаж из Чокурдаха в течение всего лыжного перехода, сидят на телефонах и радио. Мы же объявляем свободный день и устраиваем «культпоход» в местный краеведческий музей. Он помещается в старой полуразвалившейся хибаре на улице с гордым названием «Имени 50-летия Октября». Очень символично – ясно видно, что советская власть успела сделать для Севера за 50 лет. Возвращаемся в гостиницу и встречаем там радостного Снегирева. Есть разрешение министров – нашего и Бугаева! Оказывается. Дмитрий Шпаро имеет друга по фамилии Лигачев – сына Егора Лигачева, персоны номер два в партии. Снегирев позвонил ему. тот пожаловался папе, папа позвонил Сысцову и спросил. в чем дело? И дело оказалось в шляпе! Получаем официальную телеграмму с разрешением, а также кучей рекомендаций и наставлений. Еще раз все проверяем. Планируем в первом полете вывезти половину отряда – остро нуждающихся в помощи, во втором – остальных. С нами полетят Снегирев, Долгополое и Стельмашев.

Наступило раннее утро 14 марта, в Москве еще полночь. Погода по-прежнему облачная, все в белой мгле. Но станцию на этот раз находим легко. По дыму от факела определяем ветер и заходим. Сергей делает «конвейер» – полоса достаточно твердая. колеса не провалились, можно садиться. Садимся и останавливаемся почти в центре полосы.

Дверь открыта, все вываливаются на лед. Объятия, рукопожатия и т.д. Полярники в восторге – они никогда не видели такого самолета. Нас приглашают в кают-компанию на пельмени. Мы с благодарностью отказываемся – торопимся вернуться, пока не испортилась погода. Для начала меряем ВПП шагами и смотрим, что нас ожидает при взлете. Полоса действительно имеет длину около 600 м. есть снежные переметы, но поверхность довольно твердая, а с обоих концов трещины – страшно глянуть вниз. Договариваемся, что перед взлетом зарулим в конец полосы, развернемся и реверсом сдадим назад сколько возможно. По команде из Киева мы должны сделать контрольный полет по кругу без пассажиров. В самолете остается летный экипаж, а техники и пассажиры ждут на льдине. Пробуем делать снимки, но аппарат «Зенит» с трудом работает на морозе, который аж минус 36', и ветер 10 м/с. После этого «облета аэродрома» быстро грузимся.

Аэродром на острове Жохова

И.Д.Бабенко (справа) докладывает А.Г.Буланенко о завершении экспедиции

А.Т. Романюк на своем рабочем месте в Ан-74

Снегирев и Шпаро решают остаться на льдине, а мы берем 8 человек из 15, лыжи, рюкзаки и прочее снаряжение – всего приблизительно 1,5-2 тонны. Перед взлетом зарулили в начало полосы, развернулись и стали сдавать назад реверсом. Остановились в положении, когда задние колеса были на самом краю трещины, а хвост висел над ней. Взлет по методике Горбика и полет до Чокурдаха прошли нормально. После посадки летчики немедленно идут отдыхать – завтра повторный полет на льдину. Техники остаются заправлять и обслуживать самолет.

Утро 15 марта. Взлетаем, набираем высоту. Минут через 40 полета Сергей Жовнир докладывает, что в правом двигателе уменьшается количество масла. Осматриваем мотогондолу и видим рыжие потеки. Поскольку причина течи неизвестна, решаем возвратиться в Чокурдах. Докладываем диспетчеру и разворачиваемся. Пока долетели и сели, Москва – оба министерства – уже знала, что у «этих авантюристов» неисправность. Осмотр показал, что течь была из-под пробки маслобака, хотя повреждения прокладки не было. По-видимому, пробка была недостаточно хорошо закрыта техником при доливе масла накануне вечером. Доложили в Киев, но там продолжали требовать проверок и подтверждений, что причина только в этом. Решили сделать облет, чтобы успокоить начальство. К концу дня получили, наконец-то, «добро». Аэрофлот тоже отменил свои запреты, хотя поначалу требовал комиссию из Киева!

Второй полет, вернее третий, прошел без особенностей. Начальник СП-27 обратился к нам с деликатной просьбой – не можем ли мы дать ему немного керосина, у них горючее почти закончилось. Посчитали и решили, что если сесть на обратном пути на острове Жохова. то можно выручить полярников. Они прикатили бочки, и мы слили им 1400 л керосина. Пока шел слив, экипаж все-таки попробовал полярные пельмени с олениной.

Последние рукопожатия, и Сергей Горбик достает из кармана куртки пистолет, который он получил специально для полета на Север (для защиты в случае нападения на нас белых медведей), и мы все по очереди стреляем в воздух – прощальный салют. Полет до Жохова, заправка и путь до базы проходят нормально. В Чокурдахе нас ожидает телеграмма из Гостомеля с вопросом – почему так долго самолет находился на льдине?

Итак, наша миссия выполнена – мы должны были привезти ребят на материк, а далее в Москву они полетят самолетом Аэрофлота. Нас агитируют слетать еще куда-то в глубь материка, где скопились сотни тонн мороженой рыбы, и привезти сюда, откуда летают рейсы в Москву. Мы, естественно, отказываемся – испытания никто не отменял, времени на это нет. Приходят Снегирев и Шпаро. Оказывается, им нечем улететь в Москву. Аэрофлотовский Ил-18, летающий два раза в неделю, переполнен, и мест для них нет. Начинаем считать наши возможности. При этом не столько беспокоит вес (была телеграмма, подписанная Е.А.Шахатуни, разрешающая взлетный вес 38 т), как объем. Свободного места совсем немного. Но как же отказать этим героическим ребятам? В тесноте – да не в обиде, они согласны на любые условия, хоть на полу. А мы ничего другого им предложить и не можем.

Утром 17 марта начинаем грузиться. Боже, как всего много – лыжи, рюкзаки, радиостанции, радисты и журналисты – не видно конца-края. На финише погрузки Жовнир и кто-то из техников тащат два больших мешка мороженой рыбы – подарок от местных друзей. Мы не пускаем их – и так самолет перегружен и переполнен. Потом оказалось, что они все-таки сунули эти мешки через грузолюк и в Киеве угостили нас рыбой. Очень вкусная была рыба – нельма. Садимся в Салехарде на дозаправку и к вечеру прилетаем в Шереметьево. В Москве тепло, пахнет весной.