Владислав Дорофеев - Русский размер

Город и завод – в едином потоке времени, они единое целое, ВМЗ и Выкса. Мои основные собеседники – рабочие, мастера, заводские бригадиры, управленцы, руководители, горожане. Они – главное оружие победы или основные причины поражения. Они – линия обороны и атаки, передовая, где вершатся все изменения на заводе и в городе. На этом уровне происходят главные изменения в сознании людей и созидание нового продукта и масштабных преобразований завода и города. Перед вами авторская репортажная глава. Самая субъективная. Самая непосредственная. От сердца к сердцу.

Всего пять часов от Москвы – и вы в другом мире. Январская ночь, морозно. Станция Навашино Нижегородской области, куда я приехал поездом из Москвы, с Казанского вокзала. До Выксы еще полчаса машиной – снежные просторы, деревенские дома с завалинками, печными трубами и задумчивыми струями дыма, уходящими в звездное небо.

На центральной площади Выксы стоит еще одна Шуховская башня, но уже в авторской интерпретации, напоминающей новогоднюю всепогодную металлическую елку. Это не жалкое копирование, это радость сотворчества. Работа Петра Виноградова «ПроЕлка» (2014 г.) стала лауреат ом премии Сергея Курехина в номинации «Искусство в общественном пространстве» (2015 г.).

Двадцать лет назад по этому маршруту приехали будущие преобразователи Выксунского металлургического завода (ВМЗ) – группа молодых амбициозных управленцев во главе со своим лидером, целеустремленным Анатолием Седых, тогда генеральным директором Объединенной металлургической компании (ОМК). Они прибыли, чтобы вступить во владение ВМЗ, а по факту – чтобы изменить завод и жизнь целого города.

Вообще-то участники исторического «десанта» приехали в Выксу на машинах. И хотя стартовали они на восходе, из Москвы им никак не удавалось выехать из-за пробок. Ехали долго, июнь, жара… По дороге остановились перекусить в придорожном кафе. Через Оку в районе Мурома переправлялись на пароме, знаменитого Муромского вантового моста тогда еще не было. Несмотря на усталость, сразу же по приезде приступили к работе. Заседали, обсуждали, разговаривали до глубокой ночи…

Один из участников десанта рассказал мне: «В перерыв я вышел покурить. Идет рабочий, в годах. Остановился, подошел: «Вы из Москвы?» Видимо, слух уже пошел по заводу. «Да». А он мне: «Сынок, поднимите наш завод!» Комок подступил. Такой вот мотиватор, двадцать лет минуло, а как вчера».

Около десяти вечера на улицах никого – хотя света довольно много, особенно в центре. Красная площадь – она так и называется – ярко освещена. По адресу «Красная площадь, д. 1» – здание городской администрации, а перед ним вместо привычного Ленина – лубочный золоченый маленький ангел с голубем. На карте города он обозначен как «Ангел мира». Нынешнему мэру Выксы ангел не нравится – вроде как не к месту. Город-то металлургов, а не ангелов. Действительно.

Ленин там тоже есть, но он скромно спрятался в сквере. И вообще, выксунская Красная площадь ближе к народу, чем московская. По адресу «Красная площадь, 26», всего в нескольких десятках метрах от золотого ангела и городской администрации, стоит одноэтажный деревянный жилой дом, и его окна по вечерам горят так же ярко, как и у многоэтажек по соседству.

В стороне кто-то устроил салют – огней не видно, слышен звук. И снова тишина. Рабочий день завтра, как обычно, начнется в семь утра, а встать надо в пять утра, ведь нужно еще добраться до завода, принять смену от товарищей, которые отстояли в ночь, выслушать задание от начальника смены и бригадира.

Энергия сосредоточенности – вот что чувствуется в этом ночном рабочем 80-тысячном (с пригородами) городе. Город спит, потому что готовится к завтрашним свершениям.

Всех, кто приезжает в Выксу, первым делом всегда удивляет заводская гостиница «Баташев». Сразу за ней – исторический комплекс зданий, выстроенных основателями и первыми владельцами выксунских заводов братьями Баташевыми еще во второй половине XVIII в.

Александр Кастравец, советник владельца компании и завода, рассказал мне по дороге, что двадцать лет назад на месте нынешней гостиницы «Баташев» были старые разрушенные торговые ряды, а после таяния снегов и в период осенних дождей – огромная лужа.

Гостиница «Баташев» – первое, что поражает всех приезжих в Выксу на ВМЗ. Когда-то на этом месте была автостоянка с огромной лужей весной и осенью и торговые ряды, простоявшие здесь с XVIII века. Гостиница построена ОМК и остается в его собственности.

А недалеко от этого места по приказу старшего из братьев Баташевых, Андрея Родионовича, когда-то расстреляли рабочих завода, которые пришли за правдой… Оставшимся в живых перед отправкой на каторгу устроили порку и вырвали ноздри.

Гостиница «Баташев» построена ОМК и остается в ее собственности. Отделка, мраморные полы, обученный персонал, шеф-повар – итальянец, в фойе – банкоматы ведущих банков, в номере – тапочки, белый халат и все, чему положено быть в нормальном центральном отеле города, будь то Базель, Чикаго, Киото, Москва, Майнц, Нью-Йорк, Южно-Сахалинск, Копенгаген, Париж, Казань, Лион или Нижний Новгород и т. д. Я бы отметил в «Баташеве» даже некоторые излишества – вроде пафосной, дорогой и при этом не слишком удобной мебели.

Иду на завтрак и встречаю в утреннем фойе итальянцев – они уже позавтракали. Так рано могут завтракать только заводские люди, у которых смена начинается с семи или восьми утра – наладчики, ремонтники, специалисты по гарантийному техническому обслуживанию. Один из давних поставщиков оборудования для ВМЗ – итальянская компания Danieli, третья в мире по объему бизнеса компания, производящая оборудование и установки для металлообрабатывающей промышленности. Первый литейно-прокатный комплекс (ЛПК) от Danieli был запущен на ВМЗ еще в 2008 г., он стал настоящим событием в постсоветской металлургии – впервые в стране выплавка и разливка стали и производство горячекатаного рулонного проката были совмещены в единый процесс.

На улице морозно, под –20 °С, а итальянцы в бриджах и шлепанцах на босу ногу – непривычно для нашего зимнего глаза. В руках они несли большие пакеты, и лишь за завтраком я понял, что в пакетах была еда.

За столиком у окна американцы бодро обсуждали чью-то пассию. Через столик от меня турок в феске уплетал, улыбаясь, сметану с сахаром, заедая ее жареной ветчиной. Он и его лысоватый напарник, оживленно беседуя, упаковали в свои ланч-боксы уже горы ветчины, сыра и хлеба. А по соседству громко и практически без пауз шептались их коллеги из Страны восходящего солнца.