Владислав Дорофеев - Русский размер

За завтраком итальянские, американские, немецкие, японские наладчики оборудования, их коллеги из других стран и турецкие строители никогда не садятся за один стол, всегда держатся обособленно, своими командами. Даже не здороваются. Вероятно, они даже не знакомы – завод большой. И все они заканчивают завтрак одинаково – ритуалом складывания ресторанной еды в контейнеры – на мой взгляд, демонстративным и не очень приличным. Все-таки «Баташев» – это не курорт по схеме «все включено», а гостиница, принадлежащая и построенная ОМК.

Контингент иностранных постояльцев в рабочих грязных спецовках смотрится довольно необычно на фоне блестящего паркета и белых накрахмаленных скатертей «Баташева», где на стенах висят портреты основателей завода и города… Да, такая это заводская четырехзвездочная гостиница – с утренним бассейном, сауной, тренажерным залом, зимним садом и мраморными полами в фойе.

Есть еще один необычный бонус. В «Баташеве» из крана течет питьевая вода, о чем свидетельствует трогательная надпись на карточке в номере на посудном столике. Такое мало где встретишь в мире – даже в пятизвездочных гостиницах. Жаль, только чайника нет – а ведь вечером или ночью после трудного дня иногда просто необходим глоток горячего чая!

7.30 утра. В центре Выксы пробка. У гостиницы «Баташев» кучкуются иностранные специалисты, ждут автобуса. Они молчат, кто-то курит. Сразу видно, что не местные, не с ВМЗ – сплошь в грязных робах, здесь так не ходят. Правда, на улице не очень заметно, но я только что завтракал с ними в одном гостиничном ресторане, и там, за столами с накрахмаленными скатертями, это бросалось в глаза.

Подошел заводской автобус, «пазик» с табличкой «ТЭСЦ-1» на лобовом стекле. ТЭСЦ-1 – это строящийся трубоэлектросварочный цех № 1.

Перед посещением завода – непременный инструктаж по технике безопасности в заводском учебном центре, перед зданием которого в позе мыслителя сидит заснеженный Ленин, выкрашенный серебрянкой.

Опаздывать нельзя – все по минутам. Инструктаж проводит Ольга Левкина, она рассказывает о системе звукового оповещения об опасности, работающей по всей территории завода – везде установлены специальные красные кнопки, которые нужно нажать в случае чего.

Проехали потушенный в марте 2018 г. последний самый большой мартен России. Скоро от него и следа не останется, а пока две трубы (было три, одну уже разобрали) больше не дымят и привычно глядят в небо отверстыми глазницами, ясными, пустыми и никчемными. Долгие десятилетия они оставались характерным символом завода, его так называемой мартеновской проходной. Без внутреннего огня и кипящего металла, без плавок, без людей это промышленные останки, проржавевшая, гниющая рухлядь, никому не нужный труп былой эпохи – прекрасной, романтичной, навсегда ушедшей в прошлое.

На личных машинах на завод пускают только инженерно-технических работников и управленцев, менеджеров. И это понятно – у них ненормированный рабочий день, пользоваться заводским транспортом, который развозит рабочих по сменам, они не могут.

У нас особый пропуск – без досмотра, говорят, что это большая редкость. Но охрана обладает исключительным правом досматривать абсолютно всех и вся, несмотря ни на какие статусы, так что эмбарго на досмотр не срабатывает.

ВМЗ – это город в городе, треть территории Выксы. Масштабы впечатляют.

С наглядной агитацией – как говорят на заводе, «с визуализацией» – здесь все в порядке. Плакат на территории завода: «Наш труд делает страну сильнее». Это о патриотизме и гражданском долге. Другой плакат – фотография двух детей в касках со слоганом: «Тебя ждут дома». Это о технике безопасности на производстве. Еще один плакат: «Хочешь сменить работу – выпей перед работой». На проходных стоят алкотестеры. Два раза здесь не предупреждают – после первого же обнаружения алкоголя немедленно следует увольнение с завода. Еще один плакат на эту же тему – бутылка с подписью: «Алкоголь – ловушка для слабаков».

Рассказывают, что в период Первой чеченской войны в середине 1990-х гг. на ВМЗ в качестве металлолома привозили разбитую военную технику, БТРы и т. д. В те времена на территорию завода попасть можно было легко и непринужденно, и мальчишки, изучая технику, снимали с нее приборы, оставленные в кабинах.

Еще в начале 2000-х гг., всего 12–15 лет назад, на территории завода был магазин, в котором можно было в любое время купить водку. Десять лет назад можно было свободно выпить и перекурить в любое время в любом месте. И найти дыру, чтобы проникнуть на завод. Теперь по периметру стоит бетонный забор с колючей проволокой.

Еще один духоподъемный плакат – «Энергия большой страны в наших трубах».

На стене в кабинете директора дивизиона железнодорожных колес (ДЖДК) Александра Волкова рукодельный плакат: «Цель-2019: прокат – 960 000 колес, отгрузка – 950 000 колес»

Любимые выражения Волкова: «Даже в негативе надо увидеть позитив», «Надо быть всегда на позитиве», «Я человек не конфликтный»! Волков очень осторожен. Осмотрителен. Знает цену слова. Лучше промолчать, чем сказать вслух, не зная человека, которого видишь впервые. Волков – яркий пример декларативной неконфликтности всех заводских директоров. Это важное качество, почти непременное условие роста и выживания на определенной должности. Неконфликтный – значит, умеет использовать слабости и недостатки собеседника, вести его в нужном направлении.

Гостям на заводе без присмотра нельзя. Нужен персональный проводник.

Шесть минут уходит на замену (перевалку) инструмента, которого хватает на изготовление в среднем 600 колес. И это время не сэкономить. Но если инструмент сделать таким, чтобы его хватило на тысячу колес, это позволит в два раза уменьшить количество перевалок (замен) инструмента и за счет сокращения времени на перевалке увеличить объем производства колес в цехе.

Дмитрий Середа, главный специалист колесопрокатного цеха (КПЦ ДЖДК), «колески», по новым видам продукции, выпускник Нижегородского государственного технического университета. Он разрабатывает геометрию новых колес, определяет их размеры и запускает их в производство. На ВМЗ он шесть лет, но только через два года работы Дмитрий почувствовал свою компетенцию, свои силы делать что-то новое. За годы работы на заводе запустил в производство 25 новых типоразмеров колес. Бывают партии до 150 колес.

«Что-то новое – вот это интересно. Разумеется, ошибаемся, поскольку новое всегда делается методом проб и ошибок. Но это и есть моя работа, – говорит Середа . – У нас тут металл течет. Мы тоже металлурги! Причем металл течет различно при разной геометрии колеса. И надо понять, как и что при тех или иных параметрах на тех или иных участках происходит с колесом».