Оскар Курганов - Тайна песчинки

Хинт держал в руках красноармейскую фуражку, потом надел ее.

— Как будто это моя.

— Нет, нет, — прошептал Юрий, — оставь ее здесь. Теперь эта фуражка может нам стоить жизни.

К заходу солнца они снова вышли на опушку леса. Впереди, за открытыми полями, на расстоянии полукилометра виднелась насыпь шоссейной дороги. Картофельное поле было ограждено жердями. Впереди, слева, среди полей, стояла изба.

Еще рано было выходить на открытую дорогу. Они решили посидеть в лесу и в сумерки осторожно пройти вдоль межи к самой дальней, видневшейся впереди скирде сена.

Но это им не удалось. Присмотревшись, они увидели плотину, услышали шум воды и поняли, что казавшаяся им изба — это маленькая деревенская мельница. К ней подъезжали подводы, оттуда доносились громкие голоса. Нет, от этого места надо уйти, и побыстрее. Ведь на мельнице могут быть самые разные люди, и добрые и жестокие. Так считал Юрий, и Хинт вынужден был с ним согласиться.

Они выбрались на проселочную дорогу, убедились, что она проходит параллельно шоссе, и зашагали вперед. У них еще оставались две порции хлеба, но они не трогали его, хоть голод уже давал о себе знать.

Они решили терпеть до утра.

— Завтрак будет подан на рассвете, — усмехнулся Юрий и пошел вперед.

Так шли они всю ночь.

Действительно, на рассвете был подан завтрак, как продолжал шутить Юрий. Они подкрепились, выпили воды из лужицы и забрались в кустарник. Но сидеть в нем весь день им не хотелось. К тому же земля здесь была сырая.

Вот почему большая овсяная скирда у опушки леса стала для них и приютом, и ложем, и местом отдыха.

Они устроили удобные постели, но спать решили по очереди.

Юрий обладал удивительной способностью мгновенно засыпать в любое время и в любом месте. Хинт вызвался дежурить первым, поэтому он старался не дремать. Но равномерное дыхание Юрия, мягкая солома под боком, тихий, легкий шепот ветерка в кустарнике, певучие голоса птиц — все это так подействовало на уставшего Хинта, что уже не было никаких сил бороться со сном.

Они проснулись от выстрелов. Да, сомнений не было, откуда-то слышались ружейные выстрелы.

— Что, что такое? — вскочил Юрий.

Он не сразу понял, где он находится и что значат эти выстрелы. Хинт же вообще считал, что это им приснилось. Он осторожно выглянул из своего укрытия. Присмотрелся к кустарникам. Как будто нет ничего подозрительного. Тонкая макушка молодой ольхи спокойно качалась на ветру. Не вызывал подозрения и орешник. Не было никакого движения и среди уходящих к полю скирд. Только одинокая стреноженная лошадь бродила на дальнем лужке и девушка бегала за ней, то ли пытаясь поймать ее, то ли подгоняя ее ближе к дому.

Они выбрались из скирды, осторожно пригибаясь, прошли в лес.

Подальше, подальше от этих мест…

Встреча с полицейскими произошла на следующий день. Они лежали в копне сена после трудного ночного перехода, усталые, голодные, отчаявшиеся.

Юрий вылез из скирды сена и собрался идти к реке. Он хотел набрать воды. Но, как только он вылез из своего укрытия, Хинт силой потащил его назад. Теперь они ясно увидели плывущую к ним лодку.

Вот лодка подошла к берегу, ударилась в песчаную косу. Из лодки вышел человек, поднял автомат и пошел прямо на них.

Они лежали не шевелясь. Человек с автоматом шел мимо сарая, обходил каждую скирду сена, приглядывался, прислушивался.

Хинт, лежавший впереди, следил за полицейским. Конечно, он искал их. Потом к человеку с автоматом присоединился еще один, постарше. У него было ружье. Они ходили по лугу и переговаривались.

— Их видели вчера на лесной дороге, — сказал тот, кто был с автоматом. — Потом они исчезли.

Голоса медленно удалялись. В это время Юрий прошептал:

— У меня там ботинки.

— Где? — удивился Хинт.

— Там, висят на бревне.

Все показалось Хинту каким-то трагическим и безнадежным.

Полицейские ушли к дальним стогам сена, а Юрий быстро пополз и вскоре вернулся со своими злополучными ботинками. У него еще были силы шутить.

— В хорошей гостинице, — прошептал он, — ботинки оставляют на ночь перед входом, чтобы их почистили.

— Никто тебя не видел? — спросил Хинт.

— Думаю, что нет, — ответил Юрий. — Но как они не заметили мои чоботы — они сушились у самой скирды?

Снова послышались шаги и голоса. И совершенно неожиданно один из полицейских снял автомат и дал длинную очередь по кустарнику. Потом он повернул дуло автомата к той скирде, где они сидели.

— Не надо, — крикнул тот, кто был с ружьем. — Можно поджечь сено.

— Пусть горит, черт с ним, — ответил человек с автоматом. — Если они прячут у себя коммунистов — пусть горят.

— Не надо, — повторил другой голос и медленно пошел к реке.

Человек с автоматом выпустил и вторую очередь по кустарнику, потом пули просвистели над верхушкой скирды, и все утихло.

Хинт и Юрий просидели в скирде до позднего вечера, боясь шелохнуться или произнести громкое слово.

Ночью они продолжали свой путь и к утру будто бы вышли к той деревне, где Юрий жил в детстве и где теперь жил добрый и сердечный человек, по имени Ян.

Так казалось Юрию. Ночью он уверял, что это именно та самая деревня, где завершится их тяжелый путь. Но теперь, утром, Юрий признался, что где-то он ошибся, не там свернул, не по той дороге пошел, и хоть эта деревня во многом напоминает ту, которая носит название Вилья, но он здесь никогда не был.

— Куда же мы попали? — спросил Хинт.

Конечно, стучать в дома, расспрашивать было опасно, особенно для них, совершавших путешествие в полосатых тужурках узников лагерей.

Вдали был редкий лесок, и они решили идти туда. Утром оставаться в незнакомой деревне они не хотели.

В первом же кустарнике они устроили себе уже привычное для них ложе и быстро заснули. В сущности, сон был их единственным спасением. Он позволял накапливать силы, переносить голод и жажду. К колодцам они не решались приближаться, так как немцы приказали на всех колодцах устроить навесы и запереть их на замки. Пили только из луж. От этого вспухал рот, не прекращались боли в животе. После каждого такого отдыха вставать было трудно, а идти еще трудней. Требовался, по крайней мере, час, чтобы «разойтись», как говорил Хинт, войти в ритм.

— Может быть, твоя деревня и твой Ян — это фантазия? — спросил Хинт.

— Нет, это не фантазия. Я жил в этой деревне, и мы сможем провести в ней день или два, присмотреться, обдумать, куда идти дальше, — ответил Юрий.

Он помолчал, выполз на поляну, вернулся и тихо сказал:

— Я даже думаю, что Ян связан с партизанами. Не может такой человек жить спокойно, когда на нашей земле происходят такие страшные дела.

Юрий чувствовал свою ответственность за избранный им маршрут, и поэтому он решился на отчаянный шаг: подняться на дерево и осмотреть окружающую местность. Для голодного, ослабевшего и усталого человека это нелегкая задача — подняться на дерево.