Георгий Бабат - Магнетрон

Горестные неудачи, осмеянные дерзания, неотомщенные обиды — эта участь не только не страшила Веснина, но даже вызывала чувство зависти. Читая патент отставного поручика Павла Николаевича Яблочкова, Веснин вспомнил, что этот великий электрик провел свои последние дни в общем номере захудалой гостиницы в Саратове.

К дивану, на котором он лежал, придвинули стол. Задыхаясь от водянки, умирающий Яблочков продолжал делать опыты. «И здесь тяжело, и там не лучше», — были его последние слова. Этот конец, эта жизнь, протекшая в нужде, лишениях, казалась Веснину прекрасной, достойной подражания, удивительной. Мысль о том, что и его заявка будет со временем лежать в одной из кассет патентохранилища, приводила в трепет Веснина, так отважно ступившего на стезю изобретательства. Вечер за вечером просиживал он в патентохранилище. Он брал патенты и тех стран, языка которых не знал, надеясь угадать смысл по чертежам и схемам. Он очень обрадовался, разобравшись в двух японских патентах: профессора Иузиро Кузунозе на двухразрезной магнетрон и Окабе на катод для магнетрона.

Так щедро растрачивал молодой инженер невозвратимое достояние юности — время.

Наконец Веснин дошел до патентов, выданных Советским государством. Здесь он увидел и наивные предложения начинающих изобретателей, любителей, были здесь и предложения студентов, и ученых с мировыми именами, и никому не ведомых провинциальных профессоров.

Среди гор бумаги, как драгоценные камни среди пустой породы, сверкали изобретения, которые меняли лицо техники, были поворотными пунктами в истории ее развития.

«Кто мог бы знать наперед, — думал Веснин, — что вот этот немногословный патент профессора А. А. Чернышева на катод, „отличающийся тем, что его поверхность, испускающая электроны, изолирована от подогревателя“, послужит основой для создания современных радиоламп переменного тока, разнообразных типов газотронов, тиратронов?»

«Время — вот самый неумолимый, но и самый беспристрастный судья, — записал Веснин. — Многие изобретения, в свое время не оцененные, не использованные, казалось бы, ненужные, забытые, вновь обсуждаются, годы спустя порождают громадное количество аналогичных, повторных предложений».

С интересом изучал Веснин многочисленные патенты технического директора завода — Константина Ивановича Студенецкого, авторские свидетельства Дымова и еще многих своих знакомых работников лаборатории и цехов завода. С некоторым трепетом он читал описания изобретений академика Мочалова, восхищался остроумием предложений академика Волкова.

По мере того как изыскания его продвигались, росла его уверенность в правильности выбора темы для работы, в своих силах. То, что он предлагал, не было еще никем предложено. Видимо, его вариант магнетронного генератора был чем-то новым, оригинальным.

Возможно, Веснин не пребывал бы в этой уверенности, которая, в конце концов, помогла ему преодолеть множество препятствий, если бы в числе других патентов и авторских свидетельств он изучил и авторское свидетельство на «Радиодистанциометрическую установку» Е. К. Горбачева. В этом свидетельстве подробно разбирался вопрос о применении коротких волн для измерения расстояний между кораблями и другими объектами. Здесь был затронут и вопрос о сантиметровых волнах. Авторское свидетельство Горбачева имело непосредственное отношение к той задаче, которую себе поставил Веснин. Но Веснин не видел этого авторского свидетельства. Оно не нашло себе места в папках подгруппы Г-12.

В заявке Горбачева говорилось главным образом о кораблевождении. И она попала в группу электронавигационных приборов. У Веснина и без того уже немного кружилась голова от обилия просмотренного в библиотеке Комподиза материала. Он приходил сюда после рабочего дня с завода, и ему казалось, что, отвлекаясь чем-нибудь, не имеющим прямого отношения к группе Г-12, он лишь теряет время.

В эти же дни и Муравейский кое-что сделал для осуществления идеи о новом генераторе сантиметровых волн. В цехе ширпотреба, с которым он постоянно имел внеплановый контакт, Михаил Григорьевич заказал большую длинную полку с многочисленными гнездами оригинальной конструкции. Полка была укреплена на стене над рабочим местом Веснина.

— Это — для потомства, — сказал Муравейский Веснину. — Для музея имени нас. Проще говоря, сюда, в эти гнезда, вы будете постепенно ставить, один за одним, всё более совершенные генераторы. И когда нас будут венчать лаврами, эта полка наглядно разъяснит каждому, почему мы достойны бессмертия.

Веснин рассмеялся. Полка бессмертия ему понравилась.

В прошлые века, производя физические исследования, ученые довольствовались простым наблюдением или несложными опытами. В XVI веке Галилей доказал, что скорость свободно падающего тела не зависит от его массы, сбросив с вершины башни два чугунных ядра разного веса. Ньютон — в XVII веке — написал свой трактат по оптике, имея для опытов лишь несколько простых призм и линз.

С развитием науки и техники усложнились и методы и аппаратура физических опытов.

В начале XIX века академик Василий Петров открыл электрическую дугу и химические действия электрического тока, построив для своих исследований прибор из 4200 цинковых и медных кружков. По тому времени это была огромная наипаче батарея , как о ней писал сам Петров.

В наши дни аппаратура, построенная для одного лишь единственного опыта, иногда занимает пространство, на котором мог бы разместиться небольшой город с магазинами, школами, яслями, клубами, кинотеатрами. При исследовании атомного ядра, например, такой один-единственный опыт подготовляют в течение длительного времени десятки организаций, сотни людей самых разнообразных специальностей.

Работа в области сантиметровых волн, какой занимался Веснин, не требовала такого исключительно сложного оборудования, таких усилий. Но все же практически построить и испытать магнетронный генератор в условиях заводской лаборатории было очень трудно. Оборудование цехов и лабораторий завода предназначалось для создания и исследования электровакуумных приборов иного типа, чем магнетрон.

Рядовой инженер Веснин обязан был выполнять плановые работы для завода, утвержденные на весь 1934 год. Магнетроном он занимался сверх всего остального. Он должен был сам, без ущерба для других работ, построить источник постоянного тока высокого напряжения, чтобы питать энергией магнетрон. Ему предстояло самому рассчитать и спроектировать электромагнит, чтобы создавать то магнитное поле, в котором должен был работать магнетрон.

— Если вы думаете, маэстро, что справка о первенстве — это все, чего мы можем достичь, — говорил Муравейский, — то нам с вами не по пути… Когда будет закончена и налажена наша вакуумная установка?