ЛаГГ-3

В соответствии с планами выпуска, до 21 мая 1941 года заводы №№ 21, 23, 31, 153 и 165 должны были передать ВВС РККА 593 самолета ЛаГГ-3. Планировалось оснастить ими 14 истребительных полков. Фактически было получено только 150 самолетов, в том числе несколько машин остались в распоряжении НИИ ВВС, пять находились на полигоне, а 108 оставались на заводах для доработки. Только 39 машин поступило в боевые части, 37 истребителей было собрано в составе 24-го ИАП, дислоцированного во Люберцах. Этот полк входил в состав истребительного корпуса ИАК ПВО. Пилоты приступили к освоению новых машин в мае 1941 года. Именно пилоты 24-го ИАП участвовали в пролете над Красной площадью 1 мая 1941 года.

К началу войны часть получила полный штат самолетов, но боеготовности еще не достигла. Два самолета ЛаГГ-3 передали в 19-й ИАП на аэродром Горелово. До 7 мая самолет ЛаГГ-3 освоили 66 пилотов, совершивших 335 полетов общей продолжительностью 80 ч 20 мин. Генерал П. Ф. Жигарев, занимавший в это время должность начальника главного управления ВВС РККА, 24 мая 1941 года доложил Сталину о том, что пилоты хорошо освоили новые машины. По мнению пилотов, истребитель ЛаГГ-3 был проще в управлении, нежели МиГ-3, но немного труднее, чем Як-1. Самолетом мог без проблем управлять пилот средней квалификации. Это позволяло быстро переучивать пилотов. В 24-м полку в течение одного дня к самостоятельным полетам на ЛаГГ-3 допустили сразу 22 пилотов. К началу войны в боевых частях находилось более ста ЛаГГов-3. Большинство из них — 75 — входило в систему ПВО Москвы. Эти самолеты находились далеко от границы и не участвовали в первых неделях войны. По этой же причине части московской ПВО не понесли потерь от ударов Люфтваффе по аэродромам. В Ленинградском ВО 22 июня 1941 года было 15 самолетов ЛаГГ-3, которые осваивали пилоты 44-го ИАП. По-видимому, это были машины, выпущенные ленинградским заводом № 23.

ЛаГГ-3 значительно отличался по конструкции от самолетов И-153 и И-16. Поэтому обеспечить должное качество машин сразу не удалось, а с началом войны ситуация с качеством сборки ухудшилась в еще большей степени. В то же время самолеты принимались по упрощенной программе, поэтому все недостатки проявлялись уже в боевых частях. С фронта пошли многочисленные жалобы, а первую партию самолетов, выпущенную заводом № 21, пришлось вернуть изготовителю в полном составе. Перегревались двигатели, текли радиаторы и гидравлика, ломались толкатели закрылков, ненадежно работало главное шасси.

Много неисправностей устранялось непосредственно в боевых частях. С двигателей снимали часть панелей радиатора, совершенствовалась система амортизации радиатора. Одновременно составлялись отчеты для изготовителей.

Боевое крещение самолет ЛаГГ-3 принял 13 июля в районе Смоленска. В этот день пилот А. В. Бондаренко из 24-го ИАП сбил в районе Дорогобужа бомбардировщик Do-17Z.

Большинство полков получило самолеты ЛаГГ-3 уже в ходе боевых действий. В конце июля 1941 года 17-й ИАП, летавший на И-16, получил новые машины. На протяжении следующего месяца полк прикрывал переправы через Днепр в районе Кременчуга. Морская авиация до начала войны самолетов ЛаГГ-3 не получила. Лишь в августе 1941 года был сформирован 62-й ИАП ЧФ, укомплектованный инструкторами и выпускниками Ейского авиационного училища. Командовал полком полковник И. В. Шарапов. В состав 62-го ИАП входила одна эскадрилья ЛаГГов-3, которая с сентября 1941 года вела бои в районе Крыма.

Первые воздушные бои показали все достоинства и недостатки нового самолета. Несмотря на общую положительную оценку, ЛаГГ-3 нельзя было признать одним из лучших самолетов Второй Мировой войны. Часто самолет попросту использовался не по назначению, что также сказывалось на мнении пилотов о машине.

Пилоты часто летали с открытым фонарем кабины, так как фонарь заливало маслом из-под капота двигателя. Масло летело из подшипника на конце коленчатого вала двигателя. Чтобы защититься от масляных брызг, самолеты часто дополняли импровизированными заслонками, которые также ухудшали аэродинамику.

В конце июля 1941 года в один из полков, стоявших на аэродроме Сейм в районе Горького прибыла комиссия в составе С. Н. Шишкина, Н. Н. Поликарпова, А. Н. Журавченко и М. В. Келдыша. Комиссию интересовали результаты боевого применения нового самолета. Сохранились протоколы бесед с пилотами, капитаном Курочкиным, старшими лейтенантами Короткевичем и Федюриным, а также политруком Мальцевым, имевшими опыт боев на ЛаГГ-3. В итоговом отчете члены комиссии писали:

«Общая характеристика самолета ЛаГГ-3 положительная. Отмечалось, что ЛаГГ-3 перегоняет немецкий истребитель Мессершмитт Me-109; особенно это подчеркивалось для полетов у земли, где «ЛаГГ», по словам летчиков, «легко догоняет «Мессершмитта». Немцы, по словам капитана Курочкина, дали название машине «Черная смерть».

Отмечался хороший огонь самолета. По словам летчиков, вооружение работает удовлетворительно. Капитан Курочкин и лейтенанты Федюрин и Короткевич, которым приходилось участвовать главным образом в воздушных боях с бомбардировщиками, считают желательным замену двух ШКАСов, стоящих на самолете, лишним БС, с увеличением числа патронов для БС.

Политрук Мальцев, имевший дело с истребителями и наземными целями, сначала усомнился в целесообразности такой замены, но потом, отметив, что в основном приходится иметь дело с механизированными и танковыми частями, также присоединился к мнению своих товарищей. На вопрос тов. Поликарпова — члена комиссии — о желательном числе патронов для БС, летчики ответить не смогли.

В качестве отрицательных свойств самолета, как это отмечено в заключении комиссии, указывалось на легкий срыв самолета в штопор при резком перетягивании ручки на себя, на любых режимах полета. Все летчики подразделения, с представителями которого велась беседа, срывались в штопор в воздушных боях. Например, тов. Короткевич преследовал бомбардировщик Ю-88, заходя ему под хвост. При энергичном довороте истребителя вверх для стрельбы по противнику самолет ЛаГГ-3 свалился в штопор, а противник, воспользовавшись этим, ушел. Такой же случай имел место с лейтенантом Федюриным.