Мир Авиации 2006 01

Атака немецкого гужевого обоза с бреющего полета, Снимок с Ил-2 М. Гареева. Восточная Пруссия, конец февраля 1945 г. Обратите внимание на разрывы зенитных снарядов (справа вверху)

Кёнигсберг с высоты птичьего полета, незадолго до штурма. Фото сделано летчиками 76-го гв. ШАП в марте-апреле 1945 г.

Два снимка, сделанных пилотами 76-го гв. ШАП во время бомбо-штурмового удара по немецкому аэродрому. Восточная Пруссия, р-н Грюнвизе, 7 марта 1945 г. На верхнем снимке хорошо просматриваются стоянки – пара Ju 52, Fi 156, с десяток Bf 109 и FW 190 и еще несколько самолетов. Видно, как 2 или 3 истребителя рулят на старт, явно стремясь взлететь. На нижнем снимке – результаты удара – горящее бензохранилище

В конце лета и осенью 1943 г. штурмовики 76-го гв. ШАП работали с максимальной интенсивностью. Например, 9, 22 и 27 августа экипаж Гареев – Кирьянов выполнял по три боевых вылета в сутки, а 23 августа – четыре вылета — для М. Гареева это был рекордный показатель за всю войну 9*.

22 сентября 1943 г. войска Южного фронта, завершив освобождение Донбасса, вышли к реке Молочная. Наступление продолжалось, и к 23 октября войска 4-го Украинского фронта (так 20 октября переименовали Южный фронт) освободили Мелитополь. Немцы отходили в Крым.

76-й гв. ШАП в составе 1-й гв. ШАД в октябре-ноябре 1943 г. участвовал в поддержке войск фронта на Перекопском перешейке и в районе Никопольского плацдарма на Днепре. При этом погода, по мере приближения холодов, ухудшалась, и аэродромы превратились в сплошную грязь. Это резко снизило активность авиадивизии. Если в сентябре ее «Илы» совершили 891 боевой вылет, то в декабре – всего 472. Если судить по летной книжке М. Гареева (к этому времени он был уже ст. л-том, командиром звена, награжден двумя орденами Боевого Красного знамени), с 1 по 28 октября 1943 г. его экипаж выполнил 22 вылета (не все из них боевые, часть связана с передислокацией и тренировочными полетами), а с 5 по 29 ноября – 13 вылетов (все боевые). В течение же декабря экипаж М. Гареева не выполнил вообще ни одного вылета. Боевая работа возобновилась только 10 января 1944 г., когда грязь на аэродроме наконец-то подмерзла.

Активность 1-й гв. ШАД в этот период упала не только из-за плохих метеоусловий, но и из-за больших потерь. Полки нуждались в пополнении. К январю-февралю 1944 г. их сосредоточили на аэродромах Друга-Черне, Ивановка, Новонатальевск и др. в районе Мелитополя.

В январе-феврале 1944 г. Гареев выполнил 24 вылета (из них 22 боевых). Из них наиболее запомнился вылет «31.01.1944. продолж. 1 ч. 40 мин. Боевой вылет в р-н аэродрома пр-ка у пос. им. Ворошилова». Шестерка Ил-2 76-го гв. ШАП отштурмовалась по аэродрому, на котором (по нашим данным) находилось до 60 бомбардировщиков Ju 88 и Не 111. На земле возникло несколько очагов пожара. Был сбит один Ил-2, экипаж которого (В. Протчев со стрелком) был вывезен с немецкой территории другим экипажем (Г. Надточиева) в кабине стрелка. Г. Надточиев был удостоен за этот подвиг звания Героя, но получить Золотую Звезду' не успел – погиб в Крыму.

22 февраля 76-й полк перелетел из Успеновки на аэродром Крестовский для пополнения и доукомплектования матчасти. В марте М. Гареев выполнил всего 2 тренировочных полета.

За время боев в Донбассе и Приднепровье 1-я гв. ШАД отчиталась за 738 уничтоженных танков 10*, 166 самолетов, 28 штурмовых орудий, 23 БТР, 8 минометных, 136 зенитных и 230 полевых батарей, 2100 автомашин и 3650 солдат и офицеров противника.

9* Вообще, для советских ВВС периода 1941 -45 гг. характерна весьма низкая интенсивность дневной боевой работы. Советские летчики редко совершали болео 5 вылетов в день. Для М. Гареева «дневной рекорд» составил 4 вылета. Для сравнения, пилот Ju 87 Ганс-Ульрих Рудель 25 ноября 1942 г. совершил в течение светового дня 17 (!) боевых вылетов. При этом, дело тут не в людях или технике, а в безобразном состоянии отечественных наземных служб. Так, по воспоминаниям М. Гареева и других пилотов и техников 76-го гв. ШАП, в полках 1-й гв. ШАД не было в достаточном количестве даже бензозаправщиков. Техникам для заправки «Илов» частенько приходилось перекачивать бензин из бочек ручным насосом. Зимой в радиатор «Илов» заливали горячую воду, которую в объеме сотен литров грели в бочках но кострах. Подвеска и даже переноска бомб вручную была обычным делом, причем зачастую этим занимались девушки-оружейницы. Понятно, что подготовка группы «Илов» к вылету при такой «научной организации труда» и «механизации» занимала несколько часов (особенно зимой). То есть высокой интенсивности вылетов ожидать не приходилось. Впрочем, все окупалось массированным использованием «Илов», так сказать «экстенсивным подходом к проблеме».

10* Согласно сильно завышенным советским данным, у немцев на конец 1943 г. в составе группы армий «Юг« и «А» имелось всего 2200 танков и САУ.

Три снимка фотоконтроля результата многодневных ударов штурмовиков 76-го гв. ШАП по немецкой переправе. Восточная Пруссия, апрель 1945 г. Снимки делались в процессе заходов на переправу с разных направлений. Обратите внимание: среди массы разбитых на переправе тягачей, автомобилей и телег совсем не видно бронетехники

8 апреля 1944 г. началось наступление войск 4-го Украинского фронта в Крыму. 76-й гв. ШАП в составе 1-й гв. ШАД (в трех полках дивизии в начале Крымской операции было 68 исправных Ил-2 и 86 экипажей. 74-й полк в Крыму не воевал, занимаясь перегонкой техники с завода на фронт) включился в боевые действия с первого дня наступления. 7 апреля М. Гареев в составе группы «Илов» (до 30 машин) в сопровождении 30 истребителей участвовал в ударе по аэродрому Веселое. По нашим данным, на аэродроме было выведено из строя до 12 Ju 87. Свои потери – 2 Ил-2, сбитых МЗА.

У действий штурмовиков в Крыму была своя специфика. Экипажи 1-й гв. ШАД настраивались на борьбу с бронетехникой немцев, но танков и САУ у противника оказалось «не густо». Зато пришлось наносить удары по морским целям – транспортным судам, быстроходным десантным баржам и катерам, на которых до последнего момента эвакуировались из Крыма немецко-румынские войска. Здесь сразу же проявились «слабые места» в подготовке штурмовиков, которые совершенно не умели летать и ориентироваться над морем, не имели опыта атак надводных целей и не получили даже элементарных штатных средств спасения (спасжилеты и т.п.). В итоге, хотя морские цели и считались приоритетными, успехи штурмовиков на этом поприще оказались более чем скромными. К концу боев за Крым командование 1-й гв. ШАД заявило только об одном потопленном катере и четырех БДБ противника. Немецкая ПВО была на высоте, и потери штурмовиков оказались довольно значительными 11*. В сочетании с огнем зениток нашей авиации интенсивно противодействовали немецкие истребители, базировавшиеся на аэродроме Херсонес. Командование 1-й гв. ШАД отмечало, что, хотя штурмовики постоянно атаковали ВПП Херсонеса, вывести аэродром из строя не удавалось. Основные удары приходились по стоявшим на полосе неисправным самолетам (их там накопилось несколько десятков), которые немцы уже не могли ни отремонтировать, ни эвакуировать морем. При этом немецкие истребители использовали хорошо замаскированную запасную ВПП, так и не обнаруженную нашей авиацией. Последние 13 немецких истребителей улетели из Крыма только 9 мая 1944 г. (за 4 дня до окончания боев), когда аэродром Херсонес оказался в зоне воздействия нашей полевой артиллерии и минометов.