Авиация и космонавтика 2012 09

В пять часов пополудни воздухоплаватель, сидя на трапеции и держа в руках конец парашюта, поднялся на значительную высоту. Затем он бросился вниз и плавно опустился на землю в близком расстоянии от того места, откуда поднялся.

Преимущество парашюта г. Древницкого заключается в том, что он развертывается почти тотчас же после отделения от шара, тогда как Шарлю Леру приходилось некоторое время пролететь стремглав, пока успевал раскрыться парашют».

Станислав поднимался ввысь по способу американского аэронавта (говорили: «а-ля Леру»), сидя на трапеции, маленьком сиденьице, висевшем на прочных веревках под шаром. Парашют был прикреплен сбоку шара при помощи простого пружинного зажима. Когда Древницкий высоко в воздухе соскакивал с трапеции, он силой своего веса срывал парашют, и тот через две-три секунды раскрывался. В этот момент аэронавта связывала с парашютом веревочная петля, продетая под мышки. Кроме того, он держался руками за кольцо, на котором сходились стропы парашюта.

Станислав Древницкий торопился отправиться в поездку по городам западного края России. Он чувствовал, что готов к этому, храбрости и решительности ему было не занимать, риск и опасности его не пугали. Вдобавок он уже вкусил славы. Как писала о нем одна газета, «аплодисменты, овации сделали свое дело».

Не прошло и недели после первого прыжка над Мокотовским полем, как Станислав Древницкий был уже в Вильне. Здесь, всего на третьем прыжке в его жизни, с Древницким произошла история, которая сделала молодого, начинающего аэронавта-парашютиста, известным не только в России, но и за ее пределами.

Сегодня трудно представить, каким волнующим событием был приезд в Вильну воздухоплавателя-парашютиста, предстоящий его полет, а главное, прыжок «из-под самых облаков»! Люди с удивлением читали и рассматривали яркие, цветные афиши, расклеенные по всему городу. На больших желтоватых листах был изображен воздушный шар, напоминающий грушу, а ниже – парашют, похожий на раскрытый зонтик, и держащийся за него человек.

В афишах подтверждалось, что 14 сентября 1891 года Станислав Древницкий поднимется на воздушном шаре- монгольфьере из Ботанического сада и затем с огромной высоты опустится под куполом парашюта. Вход в сад – платный, причем для детей и солдат входные билеты стоят в два раза дешевле.

Увы, вмешалась непогода, сильный ветер, заставивший перенести полет на следующий день.

Горожане быстро сообразили, что, поскольку главное действие произойдет высоко в небе, то полет и прыжок можно увидеть, не заходя в сад, а значит, бесплатно. И задолго до полета все пространство вокруг Ботанического сада, окружающие его горы и ближайшие улицы были запружены народом. Те, кто помоложе и посильнее, забирались на крыши домов, деревья и высокие заборы. Все же немало зрителей собралось и в саду, вокруг взлетной площадки, устроенной на большом кругу, там, где зимой заливали каток, а теперь наполняли огромный монгольфьер.

Первый полет и прыжок в Вильне прошли как нельзя лучше. Древницкий поднялся в воздух при громких аплодисментах многотысячной толпы.

Шар взлетел высоко и унесся за реку Вилию. Там Древницкий отделился с парашютом и благополучно опустился на землю.

Публика с нетерпением ожидала возвращения смелого аэронавта. «Прошло около пятнадцати минут, – писала газета, – и г. Древницкий, махая шапкою во все стороны на сыпавшиеся ему приветствия и крики "ура!", въехал в коляске в сад».

Второй полет в Вильне был объявлен на 19 сентября. Время шло к вечеру, когда в Ботаническом саду опять начались хлопотные приготовления к полету. Станиславу Древницкому помогал брат Юзеф, руководя наполнением шара теплым воздухом.

Три десятка солдат, приглашенных из местного гарнизона, удерживали шар. Одни, низко присев, держали его за вшитый внизу канат. Другие – за боковые оттяжки, пришитые к вершине оболочки.

Через много лет Юзеф Маврикиевич вспоминал: «Мы с братом были тогда еще молодыми воздухоплавателями. Все наше внимание было обращено на главное: чтобы как можно лучше наполнить шар. Не удивительно, что многие, на первый взгляд, мелочи мы упускали из виду».

Младший Древницкий ходил вокруг шара, отдавал солдатам команды и не заметил, что один из них, желая облегчить себе труд держать шар, завязал на конце оттяжки петлю и наступил на нее ногой.

В последний момент перед стартом, когда Станислав Древницкий занял свое место на трапеции под шаром, солдат забыл про петлю и так же спешно, как и другие его сослуживцы, выполнял приказания Юзефа Древницкого.

По команде шар был поднят над землей на высоту человеческого роста. Петля на ноге солдата соскользнула вверх и остановилась у бедра. Прозвучала команда «пускай!». Юзеф Древницкий вспоминал: «Шар быстро рванулся с места, сделал прыжок и плавно пошел вверх при громких аплодисментах многочисленной публики. Вдруг гром рукоплесканий разом прекратился, и воздух стали оглашать тревожные крики.

Я взглянул наверх, по направлению к летящему шару, и замер. Сбоку шара на тонкой веревке висел человек, солдат, и вертелся во все стороны, как кукла на резинке».

Так поднимался в воздух и прыгал с парашютом Станислав Древницкий

Взлет монгольфьера с аэронавтом-парашютисгом

Монгольфьер был сильно наклонен. Публику охватила паника. «Погибнет! Разобьется!», – неслось со всех сторон. Катастрофа казалась неминуемой. Злосчастная веревка была пришита к оболочке шара простыми нитками, не рассчитанными на вес человека.

Могла также не выдержать и вырваться вместе с веревкой часть оболочки. Наконец, шар под тяжестью солдата мог накрениться еще больше. Тогда горячий воздух вышел бы из него, и пустая оболочка стремительно упала бы вместе с людьми на землю.

Станислав Древницкий заметил своего неожиданного спутника лишь после того, как вдруг резко оборвались аплодисменты зрителей и с земли донеслись тревожные крики.

Тысячи людей, следивших за опасным полетом, стояли словно оцепеневшие. Не растерялся лишь тот, кому грозила смертельная опасность, – Станислав Древницкий. Конечно, он мог покинуть шар и опуститься с парашютом. Но тогда гибель солдата стала бы тогда неминуемой.

Мысль воспользоваться парашютом Древницкий отверг сразу же. С земли заметили, что он начал раскачивать трапецию, на которой сидел, пытаясь дотянуться до несчастного солдата. Не сразу, но это ему удалось сделать. Он схватил солдата за руку и притянул его к себе.