Мир Авиации 2002 02

Неоперативность в передаче приказаний штабов фронтов и вышестоящего командования, как и прочие допущенные ошибки, привели к тому, что развитие обстановки для советских войск приняло катастрофический характер. Начиная с 17 мая, авиация ЮЗН стала нести существенные потери. В ВВС 38А к 21 мая не осталось ни одного исправного самолета. ВВС 9-й армии (27 самолетов к началу операции) прекратили свое существование, и прикрытие боевых порядков армии стали выполнять самолеты 37-й армии, которых также не хватало для сдерживания немецкого наступления. 23 мая на южном направлении германские части вышли в тыл 6-й армии Юго-Западного фронта, 57-й армии Южного фронта и армейской группе войск генерала Бобкина. Немецкие самолеты-разведчики и корректировщики, непрерывно сменяя друг друга, висели в воздухе, указывая цели своей авиации, артиллерии и способствуя тем самым смыканию «кольца» вокруг советских войск.

Командир 1 АЭ 148 ИАП капитан М. Некрасов (у самолета «За Родину») перед боевым вылетом в район Харькова. 1942 г. ЦАМОРФ

Находясь фактически в окружении, зенитчики 57-й армии вели весьма результативный огонь. Так, 23-го мая они сбили 4 Hs 129 (в документах указаны как самолеты неопознанного типа).

На авиацию ЮЗФ с 23 мая легла задача прикрытия окруженных войск. Практически ежедневно над гигантским «котлом» завязывались воздушные схватки. Потери нашей авиации росли. Командующий авиацией Юго- Западного фронта генерал Фалалеев докладывал: с 11 по 28 мая 1942 г. потери ВВС ЮЗФ составляют 223 самолета 4*. В документах указаны следующие цифры потерь: ВВС Южного фронта – 42 боевых и 5 небоевых, ВВС 6А (с 12 по 23 мая) – 29 самолетов, в том числе 4 были захвачены противником на земле, ВВС 28А – 12 самолетов, ВВС 21А – 7 самолетов и 4 отправлены в капремонт, РАГ-4 – 28 боевых и 1 небоевая, 220-я ИДД – 22 боевых и 5 небоевых. 791 ИАП был расформирован, в 6-м ИАП остались исправными только 2 самолета, которые вместе с летчиками (В.Сугак, Ф.Морозов) перешли в состав 273-го ИАП. «К 29.5. соотношение дневной авиации ВВС ЮЗФ /…/ – 1 к 3 в пользу противника /…/»

Собственные силы ВВС Южного фронта на участке прорыва (ВВС 57А) к 23 мая состояли из 5 У-2 (656 НБАП), 4 ЛаГГ-3 (170 ИАП) и 7 И-16 (40 ИАП), сосредоточившихся на аэродроме Александровка. Имелись еще 5 Су-2 – остатки 288-го ББАП, но с полком, видимо, в те дни была утрачена связь.

Чтобы спасти положение, прибывавшие резервы сразу же бросали в бой. 27 мая на Юго-Западный фронт перебазировался 826-й ББАП (бомбардировщики Су-2-М-82). Ему не дали времени на «раскачку» – в итоге уже к утру 29 мая боевой состав полка сократился наполовину и насчитывал 8 самолетов… Действуя без прикрытия истребителей, в том числе и по аэродрому Полтава, полк нес большие потери и в конце концов, лишившись матчасти, убыл в тыл для переформирования и переучивания на Ил-2. 22 мая в состав 220-й ИАД включили 94-й БАП, 820-й ШАП и 429-й ИАП (действовали по противнику в районе Протопоповка, Петровское). 29 мая их передали в формируемую 228-ю ШАД, а в состав дивизии вошли 2-й, 248-й и 296-й ИАП (всего 37 исправных самолетов). 29 мая в состав МАГ вошел 619-й ШАП.

Одновременно шла реорганизация структуры ВВС КА. Формировались Воздушные армии, и первая среди них – 4-я ВА Южного фронта. 3-я Ударная, 4-я и 5-я Резервные авиагруппы были расформированы, входившие в их состав авиачасти включили во вновь формируемые авиадивизии, основной задачей которых стало прикрытие выходившей из окружения армейской группировки Юго-Западного фронта и частей 6-й армии.

Тяжелое положение на юго-западном направлении усугубила ситуация в Крыму. Начав наступление на Керченском полуострове в марте 1942 г. и добившись некоторых положительных результатов, войска Крымского фронта к маю утратили инициативу. Расположив штабы фронта и армий без должной маскировки, командование Крымфронта «помогло» немецким бомбардировщикам быстро уничтожить их, в результате чего к 12 мая 1942 г., в самом начале немецкого контрнаступления в Крыму, управление войсками было нарушено. За короткий период части Красной армии понесли тяжелейшие потери. К 19 мая 1942 г. практически вся территория Крыма, за исключением оборонительного района Севастополя, была в руках фашистов. Авиачасти ВВС КА потеряли свои базы на полуострове. Это дало свободу действий немецкой авиации. После непрерывных атак с земли и воздуха, 4 июля 1942 г. Севастополь был полностью захвачен противником. Оккупация Крыма высвободила силы противника, которые были незамедлительно направлены против советских войск на Юго-Западном и Брянском фронтах. Из Крыма на юго-западное направление был переброшен VIII-й авиакорпус немцев, в дополнение к уже действовавшим там частям 4-го Воздушного флота.

4* В это число, вероятно, входят не только полностью уничтоженные самолеты, но также находившиеся в восстановительном ремонте и на местах вынужденных посадок.

Использованы документы ЦАМО РФ, а также информация об авиачастях противника, предоставленная Д.Карленко.

Адам В. Трудное решение. М., 1972.

Василевский А.М. Дело всей жизни. М., 1978.

Гальдер Ф. Военный дневник. М., 1971.

Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Минск, 1978. Краснов В.Г. Неизвестный Жуков. М., 2001.

Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М., 1989 г.

Великая Отечественная. Т.5, часть 2. М., 1996.

История Второй Мировой войны. М., 1975.

«Фронтовая иллюстрация», №6/2000.7

Ries К. Luftwaffe Photo-Report/ 1919-1945. Stuttgart, 1984.

Владислав МАРТИАНОВ Краснодар

Дмитрий Калинин – курсант Краснодарской военной авиационной школы пилотов. Весна 1941 г.

Так уж устроена жизнь, что в биографии каждого летчика, если он, конечно, не погиб в бою или в авиакатастрофе, наступает момент, когда Судьба устами человека в белом халате, военной форме с большими звездами на погонах, а то и чиновник в дорогом костюме объявляет приговор: «Хватит, родной, полетал – и будет». Тогда и вступает бывший покоритель неба в новую стадию жизни, которая в лучшем случае связана с наземной работой в авиации, а то и просто наполнена делами сугубо земными. И остается ему напоминать окружающим о своем летном прошлом лишь тогда, когда глаза сами собой поднимаются к небу, провожая пролетающий аппарат тяжелее воздуха…

Судьба безжалостна, но порой и на нее находит блажь. Оглядит она иной раз такого глядящего в небо и, обрядившись предварительно в синий китель аэрофлотовского начальника, хлопнет по плечу: «Ладно уж, полетай еще, что с тобой поделаешь!» И нет тогда во всей Авиации летчика счастливее, чем он, вот разве что курсант в первом самостоятельном вылете… Хотя куда там его радости первого полета до счастья возвратившегося! Впрочем, автору этих строк, обыкновенному нелетающему пингвину, постигнуть это самое счастье, видимо, не дано по определению. Я спрашиваю об этом ощущении героя повествования, но он лишь молчит и, задумчиво глядя на догорающий за окном теплый февральский вечер, усмехается в усы…