История Авиации 2005 02

F-51D из состава 45-й тактической разведывательной эскадрильи американских ВВС. Аэродром К-2, районе Тэгу, осень 1950 г.

F-51D из состава 2-й эскадрильи южноафриканских BBQ Аэродром К-13, район Сувона, декабрь 1950 г.

«Додж 3/4» загруженный патронными лентами для крупнокалиберных пулемётов «Мустангов». Август, 1950 г.

Ведущий четвёрки майор Сибилл выбрал в качестве объекта атаки один из танков и перевёл самолёт в пологое пикирование с высоты 5000 футов (1500 м). На высоте 2500 футов (750 м), когда цель скрылась под носом его «Мустанга», он нажал кнопку сброса бомб. Машину тряхнуло, но не так как обычно бывает при сбросе бомб — одна 500-фунтовка (227-кг фугаска) осталась висеть под крылом. Очевидно, решив сбросить вторую бомбу в аварийном режиме, Сибилл начал второй заход. При этом он совершил грубую ошибку — атаковал с того же направления и с той же высоты. Естественно, это сделало «Мустанг» лёгкой мишенью для стрелков на земле. Наконец, бомба сошла с замка, но не разорвалась. После этого Сибилл пошёл в третий заход и опять с того же направления! Из-под консолей его истребителя один за другим сошли шесть реактивных снарядов, но к этому времени по его самолёту стреляли уже со всех сторон. Последними словами Сибилла были: «Я всё же достану этих ублюдков!..». За тем командирский «Мустанг» врезался прямо в северокорейскую «тридцатьчетвёрку». По всей вероятности, Сибилл был тяжело ранен в третьей атаке, иначе он непременно постарался бы дотянуть до аэродрома Тэгу, который находился менее чем в пяти минутах полёта. Справедливости ради стоит отметить, что в тот день, 5 августа, 67-я эскадрилья потеряла два «Мустанга», а ещё один самолёт этого типа не досчиталась из своего состава 77-я австралийская.

Хотя потери достаточно быстро стали прореживать боевой состав эскадрилий «Мустангов», процедура ввода в строй прибывших на авианосце «Боксер» самолётов при всём старании техников была отнюдь не молниеностной, и в то время, как одни эскадрильи на новой- старой матчасти уже сражались и несли потери, другие только её получали. В частности, 7 августа завершилось перевооружение на «Мустанги» 39-й эскадрильи истребителей-перехватчиков (39 thFIS), а уже на следующий день эскадрилья перелетела в Поханг. Часто 39-ю эскадрилью использовали в качестве «горячего» резерва, перебрасывая её F-51 из Поханга в Сувон или Кимпо. Базирование F-51 на территории Кореи не только позволяло снизить время полёта к цели, но и существенно повышало боевой дух пилотов. С одной стороны, в Японии авиаторы пользовались всеми благами цивилизации. Однако долгий полёт над Японским морем не вызывал ни у кого энтузиазма.

Одной из проблем, с которыми на начальном этапе войны столкнулись пилоты истребителей-бомбардировщиков, было то, что требовалось как-то различать толпы беженцев, двигавшихся на юг, и вражеские колонны пехоты. Нередко северокорейцы использовали беженцев в качестве маскировки, двигаясь на близком расстоянии от них или даже смешиваясь с ними.

«Мы делали столько вылетов в день, сколько было возможно, — вспоминал майор Гарри Морленд, — пытаясь остановить наступление противника. Однажды передовой наводчик сообщил нам, что обнаружил большую группу вражеских солдат, двигающуюся по шоссе. Мы снизились и увидели, что в колонне были только женщины и дети. Получив отбой приказа атаковать, мы вновь набрали высоту и облетели долину, в результате чего обнаружили замаскированные грузовики.

Северокорейцы вырыли укрытия в склоне холма, загнали туда грузовики и замаскировали их ветками. Некоторые ветки отличались по цвету от окружающих, к тому же с воздуха ясно были видны следы шин. Вместо того чтобы атаковать гражданских лиц на шоссе, мы уничтожили два десятка грузовиков с боеприпасами…».

После кратковременного возвращения в Японию 12 thFBS присоединилась к 67 thTFS в Пусане, где обе эскадрильи прикрывали с воздуха Пусанский периметр. Осаждающие Пусан северокорейцы имели над войсками ООН преимущество во всём, кроме авиации. При этом западные историки в один голос превозносят на все лады подвиги лётчиков американских истребителей-бомбардировщиков, якобы отстоявших из последних сил Пусан и Поханг 2* . Однако, согласно данным капитана Дуэйна Бэйтмэна, отвечавшего в это время за ведение документации 12 thFBS, последняя, располагая двумя десятками «Мустангов», за период с 15 июля по 31 августа 1950 г. выполнила 2650 вылетов — в среднем всего по 33 самолёто-вылета в день — что является не слишком высоким результатом. При этом были выпущены 8500 ракет, сброшены 2300 бомб и израсходовано 860.000 патронов к бортовым пулёмётам. Результаты боевой работы эскадрильи приведены в таблице *. В боях эскадрилья потеряла шесть F-51, четыре пилота погибли, трое были ранены **.

Определённой проблемой было то, что во время обороны Пусанского плацдарма обе имевшиеся в распоряжении союзников южнокорейские авиабазы были переполнены транспортными самолётами, доставлявшими боеприпасы и продовольствие их защитникам. В такой ситуации выруливавшим на взлёт «Мустангам» приходилось буквально протискиваться между транспортниками, рискуя в любой момент столкнуться с ними. Об одном из таких вылетов в августе 1950 г. вспоминает майор Морленд: «В тот день мы парой F-51 отправились на свободную охоту в районе между Сеулом и Тэйоном. Мы обстреляли из пулемётов несколько целей и сожгли напалмом два грузовика, которые поймали на открытом месте. Решив, что больше ничего не найдём, мы решили возвращаться на базу. На обратном пути мы увидели в поле огромный стог сена, к которому вели следы гусениц. Мы облетели его на малой высоте — несомненно, в стоге был танк! Мы уже использовали напалм, но у нас оставался боекомплект к пулемётам. Мы обстреливали сто раз за разом, не причиняя, впрочем, заметного вреда танку. Однако, после нескольких заходом, мы увидели, что стог загорелся. К этому времени у нас закончились патроны. Мы несколько раз прошли над ним на малой высоте, раздувая пламя. Вскоре раздался сильный взрыв — ещё один Т-34 уничтожен!..»