Техника и вооружение 2008 09

Танк не имел никаких специальных приборов внутренней и внешней связи. Правда, в 1929 г. Орудийно-арсенальный трест выдал Научно-испытательному институту связи задание на танковую радиостанцию. В частности, предписывалось разработать и изготовить не одну, а сразу три радиостанции — для рядового танка, командира взвода и командира роты. Радиостанции были созданы, но ни одна из них нормально не вписалась в отведенное для нее пространство, поскольку выступающие внутрь головки заклепок, болтов и угольников не были учтены при выдаче задания.

Механизмы управления танком МС-1 обр. 1927 г.

Применение лома для натяжения гусеницы при соединении.

Итак, прошедшее 17–18 июля 1929 г. заседание РВС, казалось, ставило жирный крест на тапках типа МС-1, как на непригодных для ведения боев в составе механизированной армии. Заменять же их средними танками было бы слишком дорогим удовольствием, и поэтому в ходе подготовки и проведения заседания РВС родилось понятие «основного танка», т. е. одинаково хорошо пригодного как для сопровождения пехоты, так и для самостоятельных действий в составе механизированных частей и соединений.

Заседание поставило перед военной промышленностью СССР очень сложную задачу — в короткий срок создать не просто новую боевую машину, сочетающую хорошее бронирование с мощным вооружением и нормальной подвижностью для действий на коммуникациях, а целое семейство боевых машин такого назначения.

Задание на проектирование «основного танка», получившего индекс Т-19, было выдано ГКБ О АТ осенью (предположительно — в августе-сентябре 1929 г.). Окончание разработки предполагалось 15 января 1930 г., но этот срок оказался очень оптимистичным. Проектировщики столкнулись с множеством трудностей не только конструкционного характера, но и с пиком разборок с «промпартией», которые вольно или невольно ударяли и по проектировщикам. Всего за четыре месяца работ ГКБ ОАТ трижды подвергалось ревизиям, причем в начале 1930 г. прежний руководитель ГКБ Шукалов был отстранен и, по-видимому, сразу же арестован, а само конструкторское бюро было реорганизовано в три, где танками занималось КБ № 3, руководить которым назначили С.А. Гинзбурга, а профессор Заславский исполнял обязанности заместителя начальника бюро по науке.

Согласно техзадания, танк Т-19 должен был обладать массой не свыше 7,3 т, скоростью движения по хорошему грунту не менее 30 км/ч, двигателем воздушного охлаждения мощностью 100 л.с., вооружением из 40-мм танковой пушки и двух пулеметов и броневой защитой толщиной 18–20 мм.

КБ № 3 начало проектирование нового танка, положив в основу проекта ходовую часть французского «Рено» обр. 1927 г. (Renault NC). Ответственным исполнителем по танку Т-19 был назначен С. Гинзбург. Над проектом работали также инженеры А. Микулин, В. Симский (силовой агрегат и ходовая часть), Д. Майдель (общая компоновка, башня), П. Сячинтов (вооружение).

Но А. Микулин, предложивший расчет и схему двигателя, не мог заняться его доводкой, так как получил от создаваемого НКАП задание, не терпящее отлагательств, и потому к началу 1930 г. танк остался без «пламенного сердца».

Подвеска Т-19, как уже говорилось, стала развитием таковой от французского танка «Рено» обр 1927 г., но КПП предполагалась оригинальной, с размещением в едином картере с мотором. Новый танк должен был стать более длинным, чем Т-18, что позволяло улучшить его проходимость без применения «хвоста», а также значительно уменьшить продольные колебания корпуса.

Гусеничная цепь была выбрана с г гракамитипа «орлиный коготь», которые обеспечивали, по мнению военных, наилучшее сцепление с мягкой почвой и, как следствие, обещали лучшую проходимость в сложных условиях. Но траки этого типа оказались одной из причин значительного превышения массы танка над расчетной величиной.

Проведенные в ноябре расчеты показали, что выбранные конструкторами решения обеспечивают массу Т-19 свыше 8 т, что было, несомненно, много. Предварительный проект следовало пересматривать. В частности, чтобы уложиться в пределы заданной массы, толщина вертикального бронирования была уменьшена до 1 б- 15 мм. Но эта величина уже не могла защитить от пробития 37-мм стальной гранаты на дальности 1000 м и от поражения из пулемета «Максим» калибра 7,62 мм бронебойной пулей обр. 1930 г. на дистанции до 100 м. Для того чтобы соответствовать условиям ТТТ, стойкость брони танка к стальной 37-мм гранате и бронебойной 7,62-мм пуле требовалось увеличить, по крайней мере, на 15–20 % при существующей массе. Но Ижорский завод не смог в 1929–1930 гг. наладить выпуск броневого проката усиленной прочности. Поэтому по предложению конструкторов С.А. Гинзбурга и Гаккеля усиление стойкости вертикальной брони попытались увеличить применением кузова с наклонными стенками, которые могли увеличивать склонность пуль и снарядов к рикошету. Новая форма корпуса по заданию С.А. Гинзбурга рассчитывалась М. Таршиновым, который позднее был занят в проектировании бронекорпусов на ХПЗ им. Коминтерна.

В начале 1930 г. макет танка изготовили из дерева, и вскоре началось его обсуждение. Причем если конструкторы ограничивались лишь обсуждением конкретных недостатков и путей их устранения, то пожелания, исходившие от руководителей РККА различных рангов, отличались весьма смелым «полетом мысли». Так, один из командиров (подпись трудно разобрать — видимо, К. Павловский либо «комбриг Павловский») требовал, чтобы основной танк был оборудован «…коленчатыми лапами с шипами для перелезания через стенки и движения в условиях гор, покрытых снегом…» Но большинство пожеланий было здраво или понятно. Например, по ходатайству М.Н. Тухачевского, были выдвинуты требования по оборудованию танка фильтровентиляционной установкой нагнетающего типа, способной поддерживать внутри танка атмосферу, свободную от ОВ в течение трех часов. С.М. Буденный потребовал, чтобы проектировщики предусмотрели средства быстрой перепра вы танков через водные преграды, а также средства эвакуации подбитых машин с поля боя.

В условиях недавних разборок с промпартией особенно тормозили работы и обсуждения многочисленные доносы и жалобы на конструкторов. В одном из таких документов неизвестный «патриот» жаловался на проектировщиков, что они желают применить «…в передачах танка Т-19 косозубые шестерни вместо прямозубых, что является прямым доказательством их вредительства…».