Авиация и космонавтика 2011 11

Сообщения о применении ПЗРК появлялись чуть ли не с первых месяцев войны, хотя с большой долей вероятности следует признать, что за них (у страха глаза велики) могла приниматься стрельба из гранатометов — излюбленного душманского оружия. С появлением осколочных гранат РПГ стали не только противотанковым оружием. Огонь из РПГ, прозванных «артиллерией партизан», мог оказаться действенным средством против низколетящих воздушных целей, позволяя поражать их даже без прямого попадания, воздушным подрывом гранаты на дистанции самоликвидации в 700–800 м, дающим множество осколков и характерную вспышку разрыва со следом, очень похожим на пуск ПЗРК. В одном таком случае в сентябре 1985 года в 50-м осап даже специалисты-оружейники не могли понять, чем вызвано поражение машины — на кое-как дотянувшем вертолете Ми- 24 вся передняя часть пестрела массой дырок, броня бортов была покрыта вмятинами и словно прожженными крупными отверстиями, а тело погибшего летчика-оператора буквально изрешечено.

В силу этого установить характер применяемых реальных средств поражения не всегда представлялось возможным, однако официальным образом использование противником ПЗРК стало отмечаться с 1984 года, когда среди трофеев захвачены были первые натурные образцы ПЗРК и зафиксированы 50 пусков ракет, поразивших шесть целей (три самолета и три вертолета); по другим данным штаба 40-й армии, в 1984 году отмечены были 62 случая использования ПЗРК. Число их быстро росло, уже в следующем году достигнув 141 случая с результатом в семь пораженных машин. В частности, о применении ПЗРК летчики то и дело докладывали в ходе Кунарской операции, проводившейся в мае-июне 1985 года в восточных районах страны. В операции задействовали значительные силы. Для их обеспечения транспортная авиация перебросила в Джелалабад, центр Кунарской провинции, несколько тысяч человек личного состава и большое количество боеприпасов и материально-технических средств. Противник, со своей стороны, подтянул к Кунару отряды численностью до пяти тысяч бойцов и не только оказывал сопротивление, но и кое-где переходил в контратаки. В приграничной полосе у Асмара было сосредоточено большое количество зенитных средств, неоднократно здесь пускались в ход и зенитные ракеты.

Результативность применения ПЗРК поначалу выглядела весьма невысокой, давая менее 5 % удачных пусков. Это могло бы показаться странным — как- никак, самонаводящееся устройство заведомо должно было обладать хорошей эффективностью, и при полигонных стрельбах «Стрелы-2» число попаданий составляло не менее 22–30 %. Причинами, по всей видимости, являлась слабая освоенность и плохая подготовка душманских стрелков — все-таки ПЗРК требовал хотя бы мало-мальских технических знаний — и, опять же, крайне ограниченное, несмотря на доклады о «замеченных пусках», реальное число имевшихся ПЗРК (в следующем, 1986 году, пусков насчитали аж 847, сбивших 26 самолетов и вертолетов с результативностью всего 3 %). Подтверждением заведомого преувеличения в оценке численности ПЗРК выглядело также то, что в числе трофеев в это время они встречались крайне редко, исчисляясь буквально единичными экземплярами даже при захвате крупных складов и операций по прочесыванию целых районов. Их вообще мало кто видел «живьем», тогда как ДШК, минометы, пусковые реактивных снарядов и те же РПГ среди трофеев были обычным делом. К примеру, в ходе одной только Кунарской операции были захвачены две сотни ДШК и ЗГУ, но ни одного ПЗРК. Специально организованной для борьбы с душманскими зенитчиками разведывательно-ударной группой в составе пары Ми-8МТ и звена боевых вертолетов Ми-24 в августе 1985 года были обнаружены 14 ДШК, 5 ЗГУ и станковый пулемет, из них 5 ДШК и 2 ЗГУ были уничтожены, а 4 ДШК, 3 ЗГУ и пулемет захвачены и доставлены на базу, однако никаких следов ПЗРК во всем районе экипажи ни выявили (а может, и к лучшему…).

За весь зимний период 1984–1985 годов в ходе проводившихся частями 40-й армии операций и засадных действий — а за три месяца осуществлено было ни много, ни мало 32 операции разного масштаба и выставлено почти полторы тысячи засад — среди трофеев числились 119 РПГ, 79 ДШК и ЗГУ и только семь единиц ПЗРК.

Всего за 1985 год воздушной разведкой ВВС 40-й армии были вскрыты 462 объекта ПВО всех типов (число необнаруженных, понятным образом, точно оценить не удалось и их наличие проявляло себя самым неприятным образом). Противник все чаще старался атаковать самолеты на взлете и посадке, подбираясь поближе к аэродромам, когда малая высота, ограниченная скорость самолета и скованность в маневре делали стрельбу по воздушной цели наиболее результативной. По мере распространения ПЗРК до 50 % потерь авиации стали происходить как раз в охраняемой зоне аэродромов, благо компактность ПЗРК упрощала устройство засад и способствовала скрытности действий зенитчиков. Устройство, весившее каких-то девять килограммов, не зря именовалось «переносным», притащить его к месту засады и укрыться практически не составляло труда, в отличие от громоздкого ДШК со станком весом за полтораста килограммов.

Именно таким случаем явилось трагическое происшествие с Ил-76 майора Ю.Ф. Бондаренко, 28 октября 1984 года выполнявшим рейс из Союза. Самолет был сбит прямо над Кабулом ракетой, пущенной из пригородных дувалов. На борту погиб весь экипаж и несколько человек, сопровождавших груз. На подходе был следующий транспортник с личным составом и окажись жертвой он — потери были бы неизмеримо большими…

Двумя неделями раньше едва не был потерян Ан-12 из состава 200-й эскадрильи, и только отвага и умелые действия экипажа позволили спасти самолет. 15 октября 1984 года прибывший в Хост самолет капитана А. Царалова оказался под минометным обстрелом. Самолет доставил груз одеял для местного населения и пару емкостей с бензином для автотранспорта.

Одну из них как раз выгружали, когда вокруг начали рваться мины. Осколки изрешетили самолет (позже в нем насчитали более 150 пробоин), перебитыми оказались тяги управления от штурвала правого летчика, задело и остававшуюся на борту цистерну, из которой по грузовой кабине начал растекаться бензин. Осколочные ранения получили пятеро из восьми летчиков, особенно тяжелыми оказались раны помощника командира лейтенанта Логинова. Командир корабля был серьезно ранен в руку, радист и вовсе не мог самостоятельно передвигаться, однако экипаж решил не оставаться под обстрелом и предпринял попытку уйти из-под огня. Запуская двигатели на ходу, пошли на взлет прямо с рулежной дорожки, причем последний двигатель вышел на режим чуть ли не при отрыве от земли. Самолет удалось довести до своего аэродрома, но ранения лейтенанта Логинова оказались смертельными и летчик умер на борту своей машины.